Подземная одиссея
Шрифт:
Глаза привыкают к темноте, я хорошо различаю зал, в котором находимся. По центру возвышается постамент, заваленный тяжёлыми костями, чуть поодаль, притаился череп монстра, огромный как валун - пустые глазницы когда-то видели своих жертв, кинжаловидные зубы с лёгкостью рвали плоть травоядных титанов, тираннозавр по сравнению с ним - неоперившийся птенец.
Полукругом, вдоль стены, белеют колонны. Они ссужаются к верху и увенчаны круглыми шарами. В экспрессии полёта, застыли композиции из различных сцен - худощавые всадники командуют крылатыми драконами. А у большого шара, застыла группа людей, статуи искусно вылиты из металла, эмоции чётко прослеживаются на лицах. С удивлением понимаю, они смотрят на Землю. Континенты сдвинуты,
С грустью иду вдоль колонн, Семён рядом, что-то возбуждённо рассказывает, но я с трудом понимаю его, меня одолевают непростые мысли.
Игорёше надоел крылатый ящер, он спешит, к гуляющей по музею, Светочке и её новой подруге. Пещерная женщина ведёт себя настолько просто, будто обычная земная тётя, прекрасно ладит с малышнёй, увидев Игоря, воинственно размахивающим кинжалом, треплет по взъерошенным волосам. Девочку, теребящую бусы, прижимает к себе. Вот удивительно, на меня до сих пор гипнотически действуют её пылающие глаза, а детям всё нипочём, ходят за ней как цыплята за мамой наседкой.
Здание музея, трёх этажное, по центру - зал, по периметру колонны. Вычурные лестницы плавно переходят на мостки, они, словно ласточкины гнёзда, прилепленные к стенам и, в их глубине, виднеются контуры дверей, но только одна или две открыты.
Экспонатов было много, но от большинства осталась в лучшем случае труха. На стенах когда-то висели картины, но только некоторые рамы из железа уцелели. Радует, что часть экспонатов из мрамора и металла, поэтому есть, на что посмотреть и помечтать о прошлой жизни, ушедших в глубь веков цивилизаций. Величественные вазы в виде цветов, удивляют своими формами и безупречной резьбой. Статуи героев застыли в поединках с доисторическими монстрами, хрупкие женщины, как живые, и сейчас пленяют своей красотой.
Всматриваюсь в лица статуй. Незнакомые черты некогда жившего здесь народа, в них есть всё, и радость, и горе, отвага, страх, и гордость, и унижение - все эмоции присущие человеку, но это незнакомая мне раса. И вдруг я обмер, из темноты словно выплывает трон из драгоценных металлов, на нём непринуждённо сидит, блистая белым мрамором, женщина царица: насмешливый взгляд, глаза из самоцветных камней, у пухлых губ властные складочки. Но я узнал её, она из моего сна, мы с ней гуляли у мелкого моря, в день заката их цивилизации.
Стою как громом оглушённый, грёзы овладевают мной, тоска словно тянет жилы из тела.
– Красивая тётка, - разрушает грёзы Семён. Он остановился рядом, с интересом рассматривает царицу как обычный музейный экспонат.
– Ты знаешь благодаря кому мы здесь оказались?
– глухо говорю я.
– Это она. Не знаю, что она за существо, но обладала ... обладает невероятным могуществом.
Вглядываюсь в её лицо, может мне показалось, но в её глазах затрепетал живой огонёк.
– Такое ощущение, что сейчас проснётся, - вздрагивает рядом Семён.
– Её душа до сих пор витает здесь, - я почему-то оглядываюсь по сторонам.
Странные тени бегают по стенам, словно заволновались бесчисленные статуи в зале. Мне становится не уютно, вдруг они оживут, захрустят суставами, расправят спины, откроют мёртвые глаза, посмотрят на меня с требованием отомстить за их смерть.
Рядом щебечет Светочка, они спустились вниз и подходят к нам. Пещерная женщина останавливается перед царицей, глаза пылают огнём, на молочно белой коже проступают капельки пота, она быстро говорит, оборачиваясь то ко мне, то к ней. Внезапно, я улавливаю смысл её речи. Он входит в сознание целыми кусками, в виде образов. В её глазах, мы пришельцы другого мира, не боги, она чётко это осознаёт, но приравнивает меня по могуществу с ними. Она понимает, мы смертны, озабочена этим обстоятельством. В её понимании за артефактами должно спуститься высшее существо, а не человек и народ её так же думает. Она всё ещё сомневается в правильности решения передачи их мне, но время не терпит, захватчики уже запустили щупальца в земные недра и разрастаются, словно раковая опухоль, пожирая всё на своём пути, отравляя воздух аммиачной смесью, но как она боится ошибиться и, отдать единственный шанс на спасение, не тем кому нужно. Вдруг это руки врага? Я хочу её успокоить, но, кажется, она ждёт некого знака, который развеет все сомнения не от меня.
Мраморная царица сидит неподвижно, от камня веет холодом, но самоцветные глаза словно подёргиваются вуалью. Внезапно в глазах возникают узкие прорези зрачков. В ужасе отшатываюсь, человеческая психика не способна воспринимать в неживом - живое. Золотой свет заструился из глаз, повисает в пространстве в виде сверкающего облачка, густеет, принимает форму женской фигуры. Зыбкая тень наливается светом и силой - женщина из неимоверно далёкого прошлого, повела очами, и переводит взгляд на меня, одаривая теплом и любовью.
"Ты?" - шевелятся губы. "Значит получилось. Какой красивый. Я могла бы тебя полюбить".
"Ты живая?" - спрашиваю я, зная, что задаю глупый вопрос и краснею от её слов.
"Живая? А, что такое жизнь? И где настоящая жизнь?" - её голос переливается как звуки серебряного колокольчика. Она смеётся, показывая белые, как снег, ровные зубы.
"Значит живая" - утверждаюсь в мысли.
"Живая" - соглашается она.
"Но как, же ты живёшь в этом камне?" - страдание и горечь заполняет душу.
Она вновь смеётся: "Вот глупый, я абсолютно свободная, а камень, он простой проводник между мирами, считай, это обычный скайп, но более совершенный - для меня открыта вся Вселенная, почти вся" - тень опускается на прекрасное лицо. "Ты здесь, чтоб спасти себя и нас"- внезапно она становится суровой. "А ты, Высшая жрица Огня, поможешь ему" - обращается к пещерной женщине.
"Но, что мне делать? Как извести их?" - вскричал я.
Дрожь пробегает по сияющей золотом фигуре, губы шевелятся, она лихорадочно, говорит, но я не слышу слов. Чёрная тень опускается на неё, она превращается в золотое облако, меркнет, и с великим трудом вливается в вертикальные зрачки статуи.
Стою в потрясении, пещерная женщина всхлипывает, размазывает слёзы по лицу, а дети повизгивают, вцепились в угрюмого Семёна.
"Теперь ты не сомневаешься?" - моя мысль вливается в трепещущее сознание нашей спутницы.
Она вскидывает в удивлении пылающие глаза, слёзы дрожат на щеках, губы открываются в немом вопросе, - а я продолжаю: "Нас сунули в одну лодку, и, хотя мы разные, нас объединяет одно - мы жители Земли, и проблема у нас общая, и её решать нам придётся сообща. Ты согласна?"