Подземная одиссея
Шрифт:
"Мужчины, пока не поздно, стреляйте! Только огонь её может остановить!"
– Дядя Никита, у меня есть кинжал, я с вами буду сражаться!
– Игорёк протискивается рядом, но Семён решительно оттаскивает его за шиворот назад: - Сынок, - с грубоватой лаской произносит он, - твоя задача охранять Светочку, не отходи от неё ни на шаг.
Игорь озадаченно шмыгнул носом, внимательно посмотрел на притихшую девочку, ободряюще говорит: - Не бойся, я с тобой.
– Я тоже с тобой, - фыркнула Светочка и выуживает из складок одежды перочинный ножик.
– Отобьемся!
–
"Знать бы от кого" - подумал я.
Грайя перехватывает мою мысль: "Это хищная плесень, от неё убежать нельзя, только сжечь. Стреляйте, она почти потушила огонь. Эта дрянь разрастается быстрее бега человека, забросает спорами и высосет все наши соки".
Последние язычки пламени словно сдувает ветром и мы, как по команде, нажимаем на курки. Во мрак летят с десяток пуль, они выплёскивают горючую смесь, и пространство взрывается от ослепительного света. Хищная плесень, словно в ужасе, отпрянула и зашипела под воздействием сильнейшего жара.
"Бежим!" - дёргает нас Грайя.
С поспешностью покидаем укрытие и, как боевые кони, несёмся по бетонке. Я на плечах несу Светочку, а Игорь, подгоняемый Семёном и Грайей, уверенно поспевает за мной, периодически оглядываясь и скалясь как дикий зверёныш.
Вскоре подбегаем к концу огромного ангара, впереди, мегалитическое творение из металла, дверь десять на десять. Кажется, нет силы, способной ей сдвинуть, но Грайя только глянула на неё и скрытые механизмы приходят в движение. Дверь с тяжёлым гулом отодвигается в сторону. Сильнейший порыв ветра едва не сбрасывает нас на пол. Мы, обхватив хрупкие тельца детей, ждём, когда дверь закончит свой путь. Наконец она застывает в неподвижности.
"Бегом!" - жрица устремляется вперёд.
Прогибаясь под тугой струёй воздуха, с великим трудом вползаем за дверь, а она словно ждала когда мы, покинем ангар, вздрагивает, и с тяжёлым гулом закрывается. Мы оказались в невероятном мире. Находимся на верхней площадке, мягкий рассеянный свет заливает пространство, а внизу пламенеют остроконечные холмы, поросшие дивной пурпурной травой всех оттенков, от светлых тонов до ярко насыщенных красок и всё находится в постоянном движении и под порывами сильного ветра колышутся как лёгкие водоросли на морском дне.
На границе холмов покоится море, его воды, прозрачные как стекло, обволакивают прибрежные камни и гладкую гальку, а где-то сбоку, шумит водопад струящийся, из нагромождения остроконечных скал и питает небольшую речушку, которая змеится среди зарослей и теряется в пурпурной траве. У подножья холмов виднеются множество уютных опушек, они словно укрыты лебяжьим пухом.
– Вот бы здесь шашлыки пожарить, оттянуться на всю катушку, рыбу половить, просто расслабиться, - мечтает Семён.
"Всё это будет ... для тебя" - загадочно улыбается жрица.
Вниз ведёт тропа из искусно подогнанных плит. На крутых местах, предусмотрительно установлены деревянные перила. Игорь ринулся первым, но Светочка хватает его за воротник: - Куда бежишь? Там людоеды!
"Здесь их нет, эта территория нейтральная, но лететь впереди всех не следует, это место не вполне изучено,
"Животных много?" - меня заинтересовал именно такой вопрос.
"Рыба в море есть, звери сюда не заходят, насекомых вроде тоже нет. А ведь, почему?" - неожиданно жрице самой стал интересен, этот момент. "Но у нас никогда не было проблем при прохождении этого участка" - Грайя явно в замешательстве.
"По-крайней мере, для вас опасности нет" - делаю я вывод. "А для нас, не знаю".
Женщина насупилась, в глазах тревога.
"В любом случае обратной дороги нет, так что, вперёд" - командую я.
Мы спускаемся по крутым, потемневшим от времени, ступеням. Пурпурный мир приближается и становится всё великолепнее. Шелковистая трава колышется под ветром, красные искорки срываются с кончиков стеблей и фантастическим роем разносятся по округе, волнующий аромат приятно щекочет ноздри и ... музыка, я её ощущаю телом. Смотрю, у Семёна глаза поголубели. Он улыбается, старается идти быстрее. Детвора - они пищат от восторга. Одна лишь Грайя сохраняет тревожное молчание, автомат сняла с предохранителя и держит впереди.
– Никита, ты слышишь, трава поёт?
– Семён счастливо улыбается.
– Музыку слышу ... она во мне.
– Да, да, и она во мне. Просто невероятно!
– Трава поёт?
– жрица неожиданно говорит на хорошем русском языке, сама страшно удивляется, с недоверием смотрит на нас. Вертикальные огненные зрачки расширяются и вспыхивают.
– Ты знаешь наш язык и скрывала, - опешил я.
– Сама не пойму, - в удивлении произносит она. Некоторое время смотрит на мягко колыхающиеся пурпурные луга, затем уверенно произносит: - Это подарок Пурпурного мира. Однако, почему мне оказана такая честь?
– жрица оборачивается, видит мой шрам на плече, понимающе улыбается: - Это всё ты, Великий ...
– Звучит как-то пошло, - обрываю я её, - называй меня просто Никитой, это больше соответствует истине.
– Неужели не слышишь?
– отстранённо произносит Семён, его почему-то совсем не удивило, что Грайя говорит на русском языке.
Женщина поджимает губы, весь вид выражает скепсис.
– Привыкли, наверное, к этой музыке, вот и не слышите, - предполагаю я.
– Глупости, - излишне резко выпалила она, но я знаю, ей обидно, - вы там не расслабляйтесь. Вдруг вам этот мир готовит ловушку?
– чуть ли не с вызовом добавляет она.
– Нет, - я уверен и спокоен, - он принял нас.
Словно в подтверждении мыслей, вихрь искрящейся пурпурной пыльцы взметнулся с кончиков травинок, и осыпает меня с головы до ног.
– И я хочу!
– вопит Светочка. Пурпурная пыльца окружает ребят и запорашивает им плечи и Семёну досталось, словно смеясь над ним, пурпурная смесь залепила ему нос.
– Надо же!
– фыркает жрица. Она закидывает через плечо автомат и, помрачневшая от обиды сбегает с лестницы. Трава расступается перед ногами, обнажая тёмные плиты древней дороги.