Подземная одиссея
Шрифт:
Гл.8.
– Нам пора,- я нехотя поднимаюсь на ноги. Пурпурная трава колыхнулась, вновь обнажает каменные плиты древней дороги.
Ребятня ринулась вперёд, попутно сбегая с маршрута, врываясь в густой пурпур, со смехом сбивая багряную пыльцу с тяжёлых цветов. Озабоченно хмурюсь, расшалились не в меру, с тревогой поглядываю по сторонам - это какая-та фантасмагория, нереальные краски, мир словно пылает, но без слепящего огня и жара. Всё пронизано движением, колышется без ветра, в воздух взмывают призрачными смерчами пурпурная пыльца, где-то на огромной высоте мерцает розовое зарево,
– Красиво, - я не могу сдержать эмоций.
Грайя задумчиво кивает, её белое как молоко лицо подсвечивается багряным огнём и тоже загадочно, как и весь этот мир.
– Неужели и мародёры тоже используют этот путь?
– с недоумением спрашиваю я, мне трудно поверить, что сюда может забрести что-то непотребное.
Жрица сжалась как дикая кошка, чёрные глаза полыхнули огнём, она стремительно оборачивается, но столкнувшись с моим невинным и обалдевшим взглядом, старательно тушит гнев и даже вздыхает, словно учительница младших классов, которой часто приходится выслушивать невинные глупости маленьких мальчиков: - Ты хоть иногда думай, прежде чем говорить, с таким, не подвешенным языком, в нашем городе тебя быстро подвесят на крючья и вырежут печень. Мародёры в этом священном месте!!!
– она театрально закатывает глаза и вздымает изящные руки.
– Я что-то не то сказал?
– мне и смешно и неловко смотреть на Высшую жрицу Огня.
– В последнее время ты часто говоришь непотребные вещи, - она сурово вздёргивает носик и словно в размышлении прикусывает пухлые губы, - очень странно, что ты тот, кто носит на своём плече золотую корону.
– Так получилось, - я старательно изображаю раскаянье и прячу рвущуюся наружу улыбку, но Грайю не провести, она мгновенно отследила моё игривое состояние души, фыркает, но без особой злости: - И вот с такими мне приходится общаться. Ладно, изувер, разъясняю, но в последний раз, мародёрам сюда путь заказан, лишь посвящённые в таинства Огня могут пройти через эти пурпурные луга, для любых других - неизбежная смерть.
Словно в подтверждении её слов, в гуще зарослей, я неожиданно замечаю белый скелет, а чуть дальше - целую россыпь из костей. Это меня мгновенно отрезвляет, сказочная пелена сползает с глаз, оказывается не всё здесь так радужно, как я представил для себя и эти ... эльфы ... не слишком и доброжелательны.
Некоторое время идем, молча, а в груди разрастается холодный комочек, как-то не по себе мне стало. Внезапно я словно спотыкаюсь, Семён налетает на мою спину, Грайя с неудовольствием оборачивается.
– Так это, - я заикаюсь, - мы, вроде, тоже не посвящены в таинства вашего огня.
Грайя возводит чёрные очи вверх: - Приплыли! А у тебя совсем нет логики! Вы же со мной!
– обезоруживает она своей простотой.
– Ты хочешь сказать, в твоём обществе нам опасность не грозит?
– я ляпаю очередную глупость.
– Удивительная прозорливость!
– жрица откровенно усмехается, но неожиданно вновь видит мой шрам на плече, мгновенно сбрасывает с губ язвительную улыбку.
– Сдаётся мне, вы и без посвящения в таинства Огня здесь желанные гости и, тихо добавляет: -
– Ладно, проехали, - махнул я рукой.
– Никита Васильевич, - Семён вытягивается в сторону плюшевых холмов, - если мне не изменяет зрение, то там какой-то храм.
– Храм?
– Грайя неожиданно пугается, бледнеет ещё сильнее.
– Даже я лишь слышала о нём, но никогда не видела, считала, что это легенда ... а ведь он действительно существует! Это центр силы пурпурного мира, а быть может, и всей подземной цивилизации!
– жрицу переполняет и восторг, и благоговение, и страх одновременно.
– Сейчас посмотрим, что это за постройка. Ждите меня здесь!
– Семён зачем-то скидывает на каменные плиты дороги своё ружьё и чудовищных размеров топор, решительно сворачивает с тропы и, не раздумывая входит в заросли. Раздвигая могучим торсом, колыхающееся море из странных подвижных трав, побрёл к храму.
Я хочу задержать друга и уже делаю шаг вслед за ним, но из ближайших зарослей внезапно появляется странное растение, увешенное мясистыми мохнатыми плодами. Оно угрожающе, а может - предупреждающе, поднимается на коротких отростках и растопыривает ветви в разные стороны. Как зуд появляется желание выстрелить в сплетение из стеблей, листьев, цветов и плодов, но что-то меня удерживает, к тому же, появляется ощущение, что моему другу опасность не грозит. Растение словно читает мысли, расслабляется, ветви обвисают, из мохнатых плодов скатываются янтарного цвета капельки и земля вспучивается как от соляной кислоты.
– Игорь, Света, стойте на месте!
– крикнул я, и пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации.
– Ему ничего не грозит, - нервно передёрнувшись, но уверенно произносит Грайя, - посмотри, перед ним расступается трава, его пускают в святая святых!
– Чего он туда попёрся?
– в некотором раздражении произношу я, глянул на странное растение, оно словно в недоумении разводит ветви в стороны.
– И тебе непонятно?
– дурачусь я. Растение съёживается и исчезает в пурпурных зарослях.
– Ты с кем разговариваешь?
– с опаской спрашивает Грайя.
– С ним, - указываю я в траву.
– В такой ситуации ты ещё можешь шутить, - жрица отворачивается и взглядом пытается отыскать Семёна, но мой друг уже далеко и затерялся на просторах пурпурных лугов. Возможно, он на подходе к храму, по крайней мере, тот стал чётче и уже не похож на мираж, а приобрёл стационарную форму, словно приготовился к встрече с гостем.
– Дядя Никита, - Светочка обнимает меня ручонками, - зачем дядя Семён пошёл к этому дворцу?
– Да, действительно, почему мой папа пошёл туда и оружие с собой не взял?
– требовательно спрашивает Игорёк.
Я хотел сказать, что у дяди Семёна мозги поплыли, но столкнувшись с ясным взглядом его приёмного сына, сконфуженно пожал плечами: - Наверное, его пригласили в гости, - высказал я догадку и увидел решительный кивок Грайи.
– Но зачем?
– теперь я спрашиваю жрицу.
– А я почём знаю? И заметь, не тебя пригласили, а его, - подозрительно покосилась она на меня.