Подземная пирамида
Шрифт:
– У вас нет чего-нибудь выпить? От изумления он раскрыл рот:
– Что такое, вы пьете в последнее время?
– Только с сегодняшнего утра. Он озадаченно заморгал, глядя на меня из-за толстых стекол очков.
– Там, в шкафу… Налейте себе. Спасибо, я не хочу.
Он держал в шкафу какой-то мерзкий тошнотворно-сладкий ликер, но это было лучше, чем ничего. Пока я глотал его, у меня начались позывы к рвоте, но когда ликер очутился в желудке, я почувствовал себя лучше и уже не собирался возвращать выпитое.
Я вытянул перед
– Я принес вам подарок, начальник. Он поразился еще больше.
– Что вы говорите? Подарок? Мне? С какой стати?
– Ко дню вашего рождения. Хэппи берсдэй ту ю… Малькольм с подозрением понюхал воздух.
– Это от вас так несет? Бурбон… Вы пьяны! Что с вами случилось, Силади? Я знаю вас двадцать лет, и еще ни разу…
Я пропустил его причитания мимо ушей.
– Как я уже сказал, я принес вам подарок ко дню рождения.
Слегка побледнев, он откинулся на спинку кресла.
– Ко дню моего рождения? Вы с ума сошли! У меня день рождения в октябре.
Я почувствовал, что мои губы кривятся в разочарованной улыбке.
– В самом деле? Значит, кто-то разыграл меня. Да! Мисс Росс! Она сказала, что у вас день рождения. Малькольм потер рукой лоб.
– Без сомнения, вы пьяны, доктор Силади. Прошу вас немедленно покинуть мой кабинет. Идите домой и проспитесь. Я…
Я сделал вид, будто не услышал, что он говорит.
– Вам не интересно, что за подарок?
– Мне ничего не интересно. Давайте завтра, когда вы протрезвеете, поговорим об этом. А сейчас…
Я перегнулся через подлокотник и поднял с пола один из свертков. Сорвал с него бумагу и поставил Анубиса посередине стола. Он сиял и сверкал, как далекая звезда на тропическом небосклоне.
Малькольм поперхнулся своими словами. Трясущимися руками он погладил статую и с дрожью в голосе спросил:
– Это… это… что?
– Анубис.
– Анубис? То есть…
– «К семье Озириса принадлежал и Анубис, которого изображали либо в виде человека с головой шакала, либо в виде лежащего шакала. Его мифологическая роль не изучена во всех деталях, однако на картинах с египетскими богами, равно как и в текстах, он относится к часто встречающимся персонажам. Он определенно является богом подземного царства, египтяне наверняка стали считать его богом царства мертвых на том основании, что обычно видели шакалов в пустыне среди усыпальниц. В пустыне…»
Малькольм вскочил на ноги и простер руки к небу.
– Остановитесь, эй! Что вы тут цитируете мне мой собственный учебник? Ведь…
– Вы сами спросили, Малькольм. Я же только ответил.
Тогда он подскочил к Анубису, схватил его все еще дрожащими руками, перевернул и стал изучать основание.
Он искал там инвентарный номер.
Тем временем я снова наклонился, распаковал быка Аписа и поставил его на стол. А рядом с ним – гроб из обожженной глины.
Малькольм все еще держал в руках Анубиса, но уже ошеломленно уставился
– Это… это… невозможно! – пролепетал он. – На нем нет инвентарного номера!
Хотя ликер был непередаваемо мерзким, я все же налил себе еще полстакана.
– А откуда ему взяться? Три тысячи лет назад, к счастью, еще не изобрели инвентаря. А если и изобрели, мне об этом ничего не известно.
Он осмотрел быка Аписа, потом саркофаг. Потом рухнул в кресло напротив меня, задыхаясь, словно я гонялся за ним по кабинету.
– Мистер Силади… ради бога… что все это значит?
– Потому-то я и напился, – сказал я.
– То есть?
– Я купил все это за два ящика выпивки.
Он посмотрел на меня, как на шута горохового.
– Хотите верьте, хотите нет. Это нашли в пустыне двое военных. И продали мне за два ящика бурбона. Конечно, находку нужно было обмыть…
Он снял очки и принялся медленно протирать их.
– Вы говорите, в пустыне?
– Грубо говоря.
Он с подозрением покачал головой.
– Что-то мне тут не нравится, Петер. Вы в состоянии следить за мной?
– А… попытаюсь.
– Как известно, в пустыне не валяются просто так беспризорные статуи Анубиса. Особенно в последние три с половиной тысячи лет. Не говоря уже об Аписе и об этой штуке. Что это такое, собственно?
– Потом расскажу.
– По-моему, все это очень нехорошо пахнет. А как вы считаете?
– Что?
Малькольм тяжело вздохнул и указал на статуи.
– Что будем делать с ними?
– Вы начальник. Я купил их за счет института. В надежде, естественно, что мне возместят эти два ящика бурбона… Кстати, что вы скажете, если я прилягу вот тут на кушетке, минут на десять?
Через минуту уже я спал, как убитый. 16 мая.
Неделю спустя, ровно в десять часов, нам было назначено совещание у Старика. Когда я вошел в кабинет, статуэтки уже красовались посередине письменного стола. А Карабинас и Йеттмар, стоя на коленях на полу, изучали их. Малькольм с довольным видом курил сигару в кресле, Селия лакировала ногти, а мисс Росс с блокнотом в руке стояла, прислонившись к створке двери, готовая к энергичным действиям.
С глубоким и покаянным поклоном я протянул ей букет роз, который купил по пути.
– Не сердитесь на меня, Мэри, – сказал я с искренним раскаянием. – Я был пьян до бесчувствия. Я был вынужден…
Мэри взяла букет, и лицо ее вспыхнуло от смущения.
– Но, мистер Силади… я, действительно… Собственно говоря, это я должна просить прощения. Вы в интересах науки рисковали здоровьем, а я…
Он замолчала и беспомощно осмотрелась вокруг.
Йеттмар, все еще стоя на коленях возле статуи, всплеснул руками.
– Браво! Нет ничего лучше романтики! Любовь и египтология! Анубис и букет красных роз!