Подземная пирамида
Шрифт:
Когда я вновь открыл глаза, Селия уже наполнила три рюмки, ударила рыжего по руке и, хихикая, улизнула из кабинета.
Оба великана повалились в кресла, потянулись за рюмками и подняли их, учтиво повернувшись ко мне.
– Вы будете пить?
В голове у меня с бешеной скоростью проносились мысли. Может быть, я свихнулся? Или свихнулись эти двое, а вместе с Сел ней уже трое?
– Как же, выпью, – выдавил я из себя. – Не нальете мне?
Рыжий протянул рюмку.
– Вот выпивка. Крошка уже налила. Ну так, будем!
Я
Рыжий и негр, удовлетворенно крякнув, поставили пустые рюмки, потом рыжий дернул в мою сторону подбородком.
– Словом, вы тот самый Силади? Что это была за дешевая забава с пушкой?
– Шутка, – сказал я, – глупая шутка! Не нальете ли мне еще?
Негр подмигнул рыжему.
– Слушай… Ронни. Мне этот парень начинает нравиться! Как считаешь?
– Ничего себе, – сказал рыжий. – Хотя бедняга не ирландец, но сойдет.
И вторую рюмку я выпил одним духом, пытаясь при этом вспомнить, когда я пил столько в последний раз. Но долго размышлять над этим мне не пришлось, потому что голова моя затуманилась, и эти два непрошенно явившихся юнца в военной форме вдруг показались мне милыми и приятными.
– Так в чем дело, ребятки? – спросил я, поставив свою рюмку. – Я – Петер Силади… Что вам нужно, братишки?
Негр дернулся всем телом, рыгнул и указал на рыжего.
– Пусть лучше он…
Рыжий прищурил глаза, словно собирался рассказать мне неприличный анекдот, покачнулся и вцепился в крышку стола. Хотя я и сам уже был не слишком трезв, но все-таки забеспокоился, что если и дальше так пойдет, то я и не узнаю, зачем они пришли. Так и погибнем от белой горячки все трое, если только Селия не присоединится к нам четвертой.
Но военные за каких-то пару минут справились с коварной атакой алкоголя, иначе говоря, стали ничуть не пьянее, чем когда пришли сюда.
Негр глубоко вздохнул и двину о веснушчатого в бок.
– Ну давай, говори! А то уж светает за окном! Рыжий засмеялся и в свою очередь толкнул меня в бок.
– Мы расскажем тебе одну хорошую историю, приятель! Послушаешь?
Естественно, мы уже перешли на ты.
– Все выслушаю, – сказал я великодушно и кивнул, как это всегда делают пьяные.
Рыжий водрузил ноги на стол и приступил к рассказу.
– Знаете, мистер Силади, – начал он, время от времени опять переходя на вы, – мистер Каплан сказал, чтобы мы притащили это барахло сюда. Вот мы и притащили, да?
– Верно, Ронни, – поддакнул второй. Их голоса и мой собственный голос доносились до меня как из тумана.
– Мистер Каплан? А это кто еще?
– О, конечно, ты же не знаешь… Мистер Каплан – это наш лейтенант, да упокоится душа его с миром!
Они громко расхохотались и принялись хлопать друг друга по плечам.
– Я должен так понять, что он умер? Мои слова вызвали новый взрыв смеха.
– Он-то?
– Ну, что ж, – сказал я, – значит, выпьем за здоровье мистера Каплана!
Я и не заметил, как моя рюмка снова оказалась пустой.
– Мистер Каплан сказал, что в этом случае нам нужно обратиться к компетентным людям. Понимаете? К компетентным! Он сказал, что так ему говорили где-то в Академии или черт его знает, где он там учился. Скажите, мистер Силади, вы компетентный?
В этот момент я начал икать и не расслышал, что он спросил.
– Что… я… такое?
– Я спросил: вы компетентный?
– Ну… ах да… Еще бы… компетентный, конечно. Во всем… я – ик! – компетентный…!
– Тогда хорошо, – кивнул головой негр. – Тогда, пожалуй, ты можешь ему рассказать, Ронни. Как объяснил лейтенант. О'кей, Ронни?
– О'кей! Слушаешь, приятель?
– Я весь внимание, приятель, – я бы похлопал его по плечу, если бы смог дотянуться через стол. Вместо этого я только привалился к столу и сильно стукнулся локтем.
– Тогда о'кей… Словом, затеяли мы там колоссальную возню, в тех местах… Соображаешь?
На несколько мгновений туман словно рассеялся у меня перед глазами.
– Возню?
– Вроде. Но это военная тайна. Военные учения, дружок!
– Ага. Это тайна, да?
– Да уж.
– Так и не рассказывай тогда, приятель!
– В том-то и дело, что нужно рассказать. На этом настаивал лейтенант.
– Ага… На чем, приятель?
– Он наклюкался, – услышал я ворчание негра, что вызвало мой возмущенный протест.
– Кто – я? В жизни еще я не был таким… ик!.. трезвым.
– Словом, проводили мы учения в тех местах, – повторил веснушчатый, – в Египте…
Я почувствовал, что туман клочьями стал улетучиваться. Когда я слышу слово «Египет», то просыпаюсь от самого крепкого сна.
– В Египте?
– Да, там. Только об этом не очень распространялись. Знаете, лейтенант говорил, что у нас с ним сложные отношения. Вы ведь понимаете, что он этим хотел сказать?
– Да так, в общих чертах.
– Ну, хорошо. А мы не очень. Мы только на зуб попробовали. Люди там не слишком жалуют нас. То есть военных. Кроме девочек.
– Те жалуют, – согласился второй.
– Так, значит. Мы были в пустыне возле тех треугольных… нет, четырехугольных штук…
– Штук?
– Такие высокие, ну… Как, черт возьми, они называются?
– Вы имеете в виду пирамиды?
– Во-во. Точно, их. Так вот, возле них мы там возились. Ничего не скажешь, огромные штуки. До черта камней, наверно, пришлось натащить?
– Нелегкая работенка была, – кивнул я.
– Да уж. И тут вдруг такая потеха пошла. – И он ладонью хлопнул негра по спине. – Верно, Билли?