Подземные тропы
Шрифт:
– Не так уж долго мы и пропадали!
– возмутился Вурса. Встречный хмыкнул и пошёл своей дорогой, а Вудро жестом попросил напарника молчать, а Фрисса - прибавить ходу. Ещё пять поворотов и три перекрёстка - и они оказались перед красивой резной аркой.
– Приехали, - Вудро сел на край панциря Двухвостки и довольным взглядом окинул пещеру.
– Это Ванк.
Долго они плутали по извилистым улицам с домами-пещерами, и повсюду их встречал рабочий шум - стук, звон, треск и шипение. Иногда журчание воды заглушало эти звуки - большие каменные чаши кое-где собирали воду, стекающую из небольших, но шумных родников. Вокруг чаш колыхались на сквозняке
По одному грибному саду бродил, нетерпеливо помахивая пушистым хвостом, стройный белый демон, немного похожий на двуногую куницу. Увидев Хальконегов, он всплеснул руками и поспешил им навстречу.
– Бездна! Сколько можно лазить по пещерам?! Неужели нигде нет ни кусочка тзивы?!
Вудро не удивился такой встрече и без малейшей спешки слез с панциря Двухвостки и кивнул белому демону.
– Норен, гость у нас. Веди себя как подобает магу. Фриссгейн, это Норен - Каменный Маг.
– Ойе!
– удивился Норен, цепким взглядом ощупав Речника.
– Ты сверху? У нас заказ, может, других мастеров поищешь? Ваш Король платит недурно и в срок, но работа у него слишком уж долгая!
– Я не за мастерами, Норен. Мне Вудро комнату обещал, - сказал Фрисс, отвязывая камень от панциря Флоны. Норен кивнул несколько раз подряд, взмахнул хвостом и пропал за дверной завесой. Не успели ещё Хальконеги перенести камень под навес и устроить Двухвостку во дворе, как из дома запахло жареными грибами и мясом.
– Это мастерская Норена, тут у него и печь, и погреб, - сказал Вурса, принюхиваясь.
– Вот так, твоя ящерица будет есть, и мы все пойдём есть. Норен! В бочонке что-нибудь осталось?
Норен выглянул из круглого окна, занавешенного листьями ваакона.
– Никаких бочонков, пока не закончишь вчерашний заказ, - строго сказал он.
– Тзиву пока не трогай, я только возьмусь размечать, но плитки чтобы доделал!
Вудро усмехнулся, похлопал Вурсу по плечу, а Двухвостку - по загривку, и посмотрел куда-то вдоль улицы.
– Я тогда к своим пойду, мои-то вещи все готовы, - негромко сказал он.
– А с утра возьмёмся за работу...
Внутри дом-пещера оказался ещё больше и сложнее, чем пещеры жителей Реки. Фрисс даже не видел самой мастерской - его провели по кругу на небольшую кухню, и там все сели на пол, окружив каменную плиту, на которой стояли большие блюда и маленькие плошки. Речнику вручили связку лучин, на каждую из которых была насажена жареная летучая мышь, полную плошку жареных грибов и чашку с чистой водой. Вурса покосился на воду, пробормотал что-то про бочонок и 'не последний сегодня день... никуда те плитки не денутся...'. Норен издал сердитое шипение в его сторону, и все приступили к еде. Фрисс поделился со всеми цакунвой и тулаци, но приправы показались Хальконегам и Норену слишком острыми, испепеляющими, как лава.
Разговор начался с Инальтеков и прошлогодней войны - Хальконеги видели их в Ванке осенью, когда потрёпанная армия отступала в Хесс. Потом перешёл к сиянию из Энергина и нашествию новых врагов - фарков и оживших мертвецов. Хески были удивлены и озадачены - к ним эти существа пока не спускались.
– Квайет! Может, ты перепутал что-нибудь?
– с сомнением сказал Вудро.
– Да ещё с плотью на костях... Такого и не бывает!
– Тебе бы так перепутать!
– вскинулся Норен.
– Мертвяк
Заговорили о нежити и Некромантах - все знали немало, но если бы слышал их тот же Йудан, долго смеялся бы. Фрисс спросил, не случалось ли странного в городе - но нет, всё было спокойно. И никакая Чёрная Речница не появлялась здесь. Вообще люди заходили в Ванк нечасто.
– Будь спокоен, о ней говорил бы весь город, появись она здесь, - сказал Норен.
– Скорее всего, твоя Речница пошла в Халкес. Все идут в Халкес. Там древний, интересный город. А у нас что? Одни мастерские.
И Фрисс убедился в его правоте, когда вышел прогуляться по Ванку. Все жители работали, в крайнем случае - вскапывали землю в своих садиках, многие бродили по дальним пещерам в поисках руд, а те, кто иногда выглядывал из дома, тоже никаких новостей не знали. В Кваргоэйю им спускаться было незачем, фарки к ним не заглядывали. Несколько раз Фриссу предложили купить что-нибудь - бусы, церит, каменное зеркало или перстень - и он купил бы, водись у него деньги. Но вскоре все поняли, что из Речника плохой покупатель, и вести разговоры с ним перестали.
Вечером Норен накормил гостя и показал ему комнату, в углу которой был насыпан ворох Шеелка. Вудро и Вурса уже ушли в свои дома, работа их в этот день была завершена.
Они вернулись к утру - им пора было создавать статую каменного духа. Фрисс видел 'размеченный' камень - внутри глыбы светящимися линиями были очерчены контуры подвижного существа, похожего на змею, Ифи и ящерку одновременно. Речник к их приходу успел покормить Двухвостку, обменять у Норена большую рыбину на кулёк жареных грибов и почистить броню.
– В Кваргоэйю пойдёшь?
– спросил Норен.
– Вот так сразу? Заходи к нам на обратном пути, денег я с тебя не возьму.
– Погоди, Фрисс, я же не заплатил тебе за помощь, - спохватился Вудро, ушёл в соседнюю комнату и вернулся, держа на ладони ярко-багровый камешек, замурованный в тёмную породу.
– Пещерная кровь - алый гранат, - сказал он, передавая обломок Фриссу.
– В наших местах стоит денег, а в ваших за него платят землями.
Речник поблагодарил Хальконега и спрятал камень в сумку. Гранат на Реке ценился чуть не выше драгоценнейшего малахита, хорошая будет прибавка к награде!
– Экеркен, уйди с его пути!
– попросил Вурса, высыпая на дорогу жареные крылья летучих мышей. Хальконеги и Каменный Маг вышли провожать Фрисса к самому выходу из города.
– Прочных вам сводов!
– сказал Речник, возвращаясь в седло Двухвостки. Очень скоро Ванк пропал за поворотами и извивами туннелей, и ещё двое суток Фрисс пробирался по Пещерам вдали от городов и поселений. Только один Хальконег с мешком руды попался ему навстречу, да мелькали иногда в траве тунки, толстые ежи с ядовитыми иглами, длинными и бесцветными, как сама трава. Фрисс знал, что тунки хороши на вкус, но у него ещё было много припасов.
У рудной ямы он наломал щепок с трухлявой крепи - на растопку, если ночь окажется слишком холодной. В Пещерах холодно не было, только сквозняки иногда докучали.
Чем ниже спускался Фрисс, тем больше родников попадалось ему, и Двухвостка пила из них, сохраняя запасы воды для более засушливых земель. Но почва ещё недостаточно размокла, и только ваакон и светящиеся мхи окружали ручьи и росли на мокрых стенах.
Речник думал, что путешествие началось хорошо. Жаль лишь, что Кесса исчезла бесследно - а ведь мимо Пещер она пройти не могла...