Подземный мир Лайама
Шрифт:
Лайам посуровел:
– Я обращаюсь с Калиссой так, как она хочет, чтобы с ней обращались. Если она ведет себя, как дура, если изображает слепое поклонение, если забыла о всякой собственной гордости, она заслуживает такого обращения.
– Ты что, правда такой урод?
– Я ждал, что она сама очнется. Что перестанет так себя вести. Иногда мне удается вывести ее из этого состояния, разозлить и она обзывается и становится похожа на человека, но потом опять. Ты не понимаешь, Мирика. Я пытался с ней разговаривать и объяснять, что она ведет себя, как идиотка, она не слушает. Она вбила себе в голову,
– Она в тебя влюбилась просто.
– О, нет, такие, как она, не влюбляются, – покачал головой Лайам. – Она слишком твердая и не позволит себе слабостей. Это не любовь, это поклонение и сдвиг на мысли о предназначении. И если она хочет быть моей собачкой, то я так и буду ее воспринимать, а если повзрослеет, то и я начну ее уважать.
– Я поговорю с ней, – Мирика развернулась.
Лайам схватил ее за руку:
– Даже не вздумай, ты спятила? Она тебя реально может убить. Ты не понимаешь, что такое фанатики. Она очень серьезна к своей идее о предназначении, и что я нечто особенное, и что надо меня защищать во имя чести и долга. И ты хочешь просто ей сказать, что она заигралась, что ее предназначение – это игра воображения? Да она же тебя на месте пристукнет. Это от меня она еще способна вытерпеть такие заявления.
– И что ты так все и оставишь?
– Только сама Калисса может выйти из этого идиотизма, никакими уговорами или силой из нее это не выбить. Что мне, по-твоему, ей приказать так себя не вести? Она просто выполнит приказ и так и останется фанатичной слугой.
– Все равно ты сам в этом виноват. Ты влияешь на людей. Наверное, в тебе есть какие-то такие задатки, я просто никогда этим особо не впечатлялась, – Мирика помолчала, вздохнула и закончила: – Просто ты начинаешь пользоваться людьми, как инструментами и не замечаешь. Требуешь слепого подчинения и удивляешься потом, что они так себя ведут, как Калисса. Даже Ковард, который всегда был твоим другом, и то уже сначала подумает, прежде чем тебе возразить.
Лайам вспомнил, что и сам размышлял об этом. Глупенькая Мирика как всегда права.
– Подумай над этим Лайам. Кто тебя вернет с небес на землю, если не младшая сестра, которой мне приходится для тебя быть?
Лайам пораженно молчал и подавлял какое-то внезапно нахлынувшее чувство нежности. Младшая сестра. Точно. Любимая младшая сестра.
– Так, ладно, пойду-ка я, пожалуй, что-то тут уже задержалась, а то у тебя стало такое выражение лица, что ты как будто сейчас полезешь целоваться, и нам обоим будет неловко.
– Полезу что?.. – захлебнулся Лайам, а сам подумал, что да, мог бы такое сдуру откаблучить, особенно в столь располагающей ситуации, надо как-то держать себя в руках.
– Просто оставайся человеком, Лайам, это все, что я хотела тебе сказать.
– Хорошо, Мирика, я тебе обещаю.
– Ну, вот и отлично, – улыбнулась Мирика.
– Может, обнимемся?
– Что?!
– Ну, по-братски.
– Это ты сейчас пошутил или что?!
– Конечно, – ощерился в улыбке Лайам.
– Так, все, я пошла отсюда. Найди себе нормальную девчонку Лайам, это невозможно!
– До нее надо сначала доехать на другой край земли, – печально изрек Лайам.
– О, ну-да, конечно.
Глава 13
На
Лайам стоял во дворе отеля, ставшем им опорным пунктом, наблюдая, как ребята расходятся. Он прислонился к стене в тени у пустого проема парадного входа – дверь отсутствовала, то ли сгнила, то ли ее тут и не было, – жевал травинку и размышлял обо всем. О роботах, которые их чуть не убили, о том, что было вчера, о Мирике и компьютерном боге, который в любой момент может устроить человеческой цивилизации Третью Катастрофу.
Из проема вышел Шами, не заметил Лайама и направился к воротам – двор обрамлял каменный забор с ажурным верхом и не горящими круглыми светильниками. Почему-то брат был без Мирики. Наверное, она еще спала или, дорвавшись до благ цивилизации, нежилась в утренней ванне. Но вряд ли из двухсотлетних труб текла вода, впрочем, позади отеля протекал канал с виду чистый. Она могла заставить этого компьютерного мага нагреть ей воду своими микрочастицами воздуха и сейчас сидела по горло в мыльной пене, а он поливает ее голую спину из какого-нибудь кувшина, и вода стекает на… так… кхм… что-то он отвлекается.
– Эй, Шами! – окликнул Лайам.
– О, ты здесь? Я тебя не заметил. Ты как будто прячешься в тени.
– Да, от бремени управления. Где Мирика?
– Умывается, Салли создает ей воду прямо из воздуха и уже горячую. Она нарадоваться не может, в нижних ходах запасы воды у нас были ограничены, приходилось жить довольно аскетично.
Что ж, Лайам почти угадал.
– Тебе тоже стоило бы как-то использовать этого типа и поузнавать, что он еще может, – проговорил он.
– Лайам, это же Салех… или тот, кто им был.
– Такого Салеха, какого нам расписали в священных сочинениях экзальтированных старцев, никогда не было, я думал, ты это уже понял.
– Все равно он не может быть моим слугой… но и другом сложно его воспринимать. Странная ситуация, зачем он пришел ко мне и стал… какой-то неотделимой частью меня? Может, чему-то учить? Но его самого надо учить, он какой-то неполноценный.
– Это искусственный интеллект, все созданное человеком неполноценно.
– Да, но… он как будто нечто большее, чем что-то созданное руками человека. Но этому созданию тоже надо учится… Хотя, иногда он говорит интересные разумные вещи, о которых я сам бы никогда не подумал.
– Например, что тебе надо было отправиться со мной в этот поход?
– Да.
Лайам помолчал, размышляя, потом взглянул на него серьезно:
– Шами, обещай мне, если тебе покажется, что я веду себя как-то неправильно и принимаю неверные решения, ты скажешь мне об этом. Прямо и честно.
– Э-э… хорошо, Лайам…
Лайам наклонился, заглядывая ему в глаза:
– Нет, ты не понял… – он положил ему руку на плечо. – Ты мой брат. Ты во многом лучше меня. Ты видишь свет, который я не вижу. Ты никогда не должен меня бояться и всегда говорить правду.