Поджигатель
Шрифт:
— Новый Запретный город.
— Да, для нынешних правителей. — Маккорд вытащил из пачки сигарету, щелкнул зажигалкой, с хрипом выдохнул облако дыма. — Лет семь назад я бросил курить, а вчера подумал: какого черта? Вся беда в том, что Чао Хэн собирался обратиться к газетчикам. Ему уже было нечего терять.
Маргарет покачала головой:
— Не понимаю.
— Пан Сяошэн. — Джей Ди направил на нее огонек сигареты. — Слышали имя?
— Краем уха. — Она попыталась вспомнить разговоры с Бобом Уэйдом. — Министр сельского хозяйства, который поддержал вашу идею суперриса.
— Экс-министр, — поправил Маккорд. —
Терпение Маргарет действительно истощилось.
— И все-таки я ничего не понимаю, Маккорд.
Ее собеседника передернуло как от удара током.
— Можете обойтись нейтральным «доктор». Или даже проще — «мистер». Я не набиваюсь в друзья.
— Послушайте… Либо вы объясните, о чем идет речь, либо я ухожу. С меня достаточно.
— Эй, эй! Остыньте. — Он уронил на балюстраду коридора столбик пепла, взмахом руки предложил продолжить движение. — Я подступаю к самой сути. Ого! Знаете, где мы находимся?
— В парке.
Ее сарказм ничуть не задел Маккорда.
— Ирония судьбы. Никогда бы не подумал. Взгляните!
Маргарет сделала два шага вперед. На некотором отдалении из земли вырастали высокие ступени серебристого мрамора, образовывавшие три исполинских диска, которые служили основанием для фантастической структуры, что возносила свою конусообразную главу в темное пекинское небо. Американец медленно зашагал вокруг храма. Окурок сигареты выпал из его пальцев; по мрамору рассыпался десяток красных искр. На фоне удивительного творения древних строителей фигура Джея Ди казалась ничтожной. Взмахнув руками и уподобившись какой-то жуткой птице, с гримасой фигляра на лице, он отвесил Маргарет издевательский поклон.
— Проникнитесь волей небес! Перед вами — храм моления об урожае. — Голова Маккорда запрокинулась. — Сын Неба являлся сюда дважды в год. Сначала — на пятнадцатый день первого лунного месяца, чтобы испросить для своих подданных богатого урожая риса. — В уголках глаз его вдруг блеснула влага. — Затем — в день зимнего солнцестояния, когда полагалось благодарить небесный чертог за ниспосланное изобилие. — Шутовская гримаса исчезла, по щекам заструились слезы. — Но Пан Сяошэну нет нужды молить небожителей. Я оказался щедрее! А платить гению он не считает себя обязанным. — В последних словах генетика звучала горечь.
Маргарет стояла, пораженная развернувшимся перед ней спектаклем — и трагедией, и фарсом.
— Может быть, все-таки объясните мне, что случилось, доктор Маккорд? — Тихий ее голос, почти шепот, едва внятным эхом отразился от мраморных террас.
Из тучного тела американца будто выпустили весь воздух. Джей Ди сник.
— За программу эксперимента с суперрисом отвечал Чао Хэн. Он был ставленником Пана. К разработке нового сорта Чао привлек и меня. Последовала сделка с моими патронами из «Гроган индастриз». Они только обрадовались возможности вложить деньги: Пан Сяошэн спешил, а договор сулил немыслимую прибыль. Правительство США ни во что не вмешивалось. Наши генетики обрели шанс воплотить свои теории на практике. В случае удачи им был гарантирован патент и широкая дорога на мировой рынок. Это пахло миллиардами долларов. Триллионами! А китайцы? Их удовлетворили полные закрома. Пан готовился стать личностью, которая поведет нацию в третье тысячелетие. Не хватало только одного — суперриса. И я
Опустив плечи, Маккорд начал мелкими шажками расхаживать по нижней террасе.
— Господи, все было просто великолепно! Сорт вышел стойким к болезням, на него не покушались ни вредители, ни грибок. Он превзошел самые смелые ожидания. Урожайность подскочила на сто процентов.
— Как вы этого достигли? — спросила Маргарет.
Маккорд стремительно развернулся, глаза его сверкали.
— Как? Без труда. В примитивности метода скрывалось его совершенство. Я взял ген холеры, тот самый, что несет в себе смерть, и встроил этого маленького убийцу в клетку риса.
Ее охватил ужас.
— Вы… вы сошли с ума!
Покачав головой, Джей Ди желчно улыбнулся:
— Вовсе нет. Ген отнимает жизнь у всего: у насекомых, бактерий, вирусов…
— И людей.
— Ошиблись! При нагревании он погибает, а рис после варки остается таким же вкусным, каким был всегда. Требовалось лишь поместить ген в зернышко. Мои технологии переступили за грань искусства. Но об этом я уже говорил. — Маккорд оттопырил мизинец правой руки. — Помните?
— Да, — сухо ответила Маргарет. — Ваш крошечный пенис.
— Я приклеил ген холеры к дружелюбному вирусу и послал его размножаться в ДНК рисового зерна.
— К дружелюбному? — не удержалась от сарказма Маргарет.
Брови американца сошлись на переносице.
— Разумеется. В моем случае им стал мозаичный вирус цветной капусты, которую люди едят на протяжении тысячелетий.
— А потом вы решили, что будет неплохо скормить человечеству ген холеры и капустный вирус — под видом нового сорта риса?
— Но это сработало, причем без всякого вреда для человечества. — От защиты Маккорд перешел к нападению. — Мы провели ряд полевых испытаний на юге страны. Наши специалисты прожили год, питаясь одним рисом, прежде чем об эксперименте рассказала пресса. Итог ошеломил всех: вкусовые качества риса улучшились! Никто не умер. — Он закурил вторую сигарету. — Три года назад мой сорт высадили по всему Китаю. Результат был феноменальным, доктор Кэмпбелл. Феноменальным! Урожай вырос в два раза. Прощай, голод!
— И да здравствует прибыль.
— А почему нет? Мы вложили огромные деньги, пошли на риск. Разве это не заслуживает компенсации?
— У меня такое ощущение, что где-то в недалеком будущем население Земли столкнется с одним серьезным «но».
Маккорд окинул собеседницу неприязненным взглядом, пустил к темному небу струю дыма.
— О болезни Чао мне ничего не сказали. Примерно год назад врачи обнаружили у него нечто похожее на СПИД. Бедняга любил мальчиков, если не знаете. — Американец брезгливо сморщился. — Начали лечить, однако самые действенные препараты не помогали. Медики всполошились, и Пан распорядился перевести их пациента в триста первый военный госпиталь. — Массивная грудь Джея Ди вздымалась, как у бегуна, который закончил марафонскую дистанцию. — Лаборатория выявила у Чао неизвестный ретровирус: тот дремал в мозгу и года четыре никак не давал о себе знать. Спустя некоторое время он пробудился и стал пожирать соседние клетки, перекинулся в кроветворные органы. Иммунная система рухнула, как при СПИДе, только гораздо хуже. А еще его было почти невозможно идентифицировать — эта тварь мутировала быстрее, чем успеешь сказать «засек!».