Поедательницы пирожных
Шрифт:
Долго ждать ей не пришлось — буквально через пару минут вышли Марьянов и Конокрад. Аркадий был явно удручен: видимо, вопрос, с которым он пришел, остался нерешенным. Марьянов, дружески положив ему на плечо руку, продолжил начатую еще в кабинете фразу:
— И завтра спокойно во всем разберемся. Подписать ничего не надо?
Конокрад отрицательно мотнул головой.
— Вот и отлично. Аркадий, ты пойми, у меня сейчас просто нет времени вдаваться в детали. Завтра все обсудим.
— Лучше бы сегодня, я могу объяснить почему…
— Слушай, у меня
— По телефону нельзя, — уперся Конокрад. На генерального он смотрел исподлобья, как хулиган, которого поставили в угол.
— Тогда я приеду на работу завтра на час раньше, — отрезал Марьянов, нетерпеливо отстраняя его рукой.
— Да мне завтра в банк с утра, иначе деньги зависнут, ты же сам знаешь. Может быть, все-таки сегодня? Я домой к тебе приеду, а?
— Я сейчас не домой, а на дачу. Все, Аркаша, посторонись, я опаздываю.
«Так он на дачу собрался, — тут же отметила про себя Карина. — И, похоже, неожиданно. А нервничает-то как! Еще эта доставка… Еда, вино, пирожные… Подозрительно».
— Карина, — повернулся к ней Марьянов. — Вы все приготовили? Где это?
Карина молча ткнула пальцем в большую бежевую сумку с логотипом агентства, куда она добросовестно переложила содержимое розового пакета. К счастью, Ванда хоть и помяла коробку с пирожными, ничего особо не испортила. Так, задела одну корзиночку с кремом. Корзиночки были свежайшими и выглядели восхитительно. Карина едва удержалась от соблазна стащить одну и съесть прямо тут, на рабочем месте, и плевать на приличия! Нет, Ванда определенно плохо на нее влияет. Марьянову, конечно, все равно, что за вкусности внутри. «Ну как это можно не любить сладкое?!» — подумала она, не спуская глаз с босса.
Заметив сидящую в кресле Ванду, Марьянов сухо кивнул, но ей этого оказалось достаточно, чтобы встрять в разговор:
— Родион Алексеевич, это такая прелесть! Я даже не удержалась, посмотрела, вы не в претензии?
Карина хмыкнула, а Ванда елейно улыбнулась и зыркнула в ее сторону. «Испугалась, что я шефу расскажу, — поняла Карина. — Решила подстраховаться».
Марьянов промолчал, а Ванда все не унималась:
— Вы с таким вкусом все подобрали! Такие фрукты необыкновенные! А пирожные — настоящий шедевр, прямо слюнки текут! Завидую вашим близким, кто всем этим сможет насладиться.
«Ну, тетка, дает, — изумилась Карина. — Наглость, безусловно, второе счастье. Интересно, пошлет ее Родион или опять промолчит?»
— Если кому и завидовать, то лично мне, — усмехнулся Марьянов, подхватывая сумку и направляясь к выходу. — Я один все это съем и выпью. Ведь я известный ценитель пирожных, готов их коробками лопать. Сяду вечерком у камина — и съедаю пяток-другой. Хорошо, что углеводы у меня на боках не откладываются.
— Ой, да все мужчины — жуткие сладкоежки, — махнула ручкой Ванда и хотела добавить что-то еще, но у Марьянова зазвонил телефон. Он
— Да! Ох, как хорошо, что ты… Конечно, рад! Слушай, я сейчас срочно должен ехать на дачу… Кое-что случилось. Серьезно… Да не смейся, правда должен. И не думал я ничего такого. Нет, в офис сегодня не вернусь. Я тебе позвоню чуть позже, и мы договоримся… Нет, нет, ты не… Алло! Ты меня слышишь? Алло! Вот гадство.
Родион в сердцах чертыхнулся, нашел и несколько раз набрал чей-то номер. Видимо, трубку не брали. Еще немного постояв и послушав, Марьянов сложил телефон и сунул его в карман. Вид у него при этом был такой расстроенный, что у Карины сжалось сердце. Не сказав больше ни слова и даже не попрощавшись, он пулей вылетел из приемной.
— Что случилось? — спросила Ванда у мужа, который задумчиво стоял посреди комнаты.
Тот лишь недоуменно пожал плечами и тоже направился к выходу.
— А что он тебе сказал? Вы сегодня еще будете общаться? — продолжала наседать Ванда.
— Сказал — торопится. Все завтра. — Конокрад вяло махнул рукой. — Завтра так завтра. Действительно, какая разница?
У Карины создалось впечатление, что Аркадий разговаривает сам с собой, а не с супругой.
— Ой, Родион Алексеевич сумочку свою забыл, — неожиданно простонала Ванда грудным голосом. Она рванула к стулу, на котором действительно стояла сумка с продуктами, оставленная Марьяновым.
Карина растерялась лишь на мгновение, но Конокрадихе этого оказалось достаточно, потому что она тут же взяла и сумку, и инициативу в свои
руки.
— Он, наверное, уже в машину садится. Аркадий, помоги, она тяжелая. Нет, не надо, я сама, она не тяжелая. Карина, вы звоните Родиону Алексеевичу, пусть не уезжает, я сейчас спущу ему сумку вниз.
Карина даже не успела ничего возразить — Ванда, прогрохотав по коридору, уже скрылась из вида. За ней следом вышел и унылый Аркадий.
— Нет, все же понеси ты — она-таки тяжелая! — донесся откуда-то издалека голос неугомонной Ванды. — Скорее, что ты заплетаешь ногу за ногу?!
Тут же в приемную, широко улыбаясь, ввалился райтер Ярослав Кораблев:
— Что у вас тут случилось? Я видел бегущую по волнам Ванду Конокрад. Не Ассоль, конечно, но впечатление сильное.
— Шеф, уходя, сумку забыл. Так вот она и бросилась вдогонку. Ты же знаешь, как трепетно она к нему относится, — сказала Карина, набирая номер Марьянова.
— Теперь понятно, — ухмыльнулся Ярослав. — Ничего, пусть немного побегает, ей даже полезно. Думаю, сегодня будет установлен мировой рекорд в беге на восемьсот метров с сумками.
Карина несколько раз набирала номер шефа, но никак не могла дозвониться — было занято. Наконец Марьянов откликнулся.
— Родион Алексеевич, вы забыли сумку.
— Вот же… Хорошо, сейчас поднимусь.
— Ой, не надо, не поднимайтесь! Ее сейчас вам Конокрад принесет.
— Ладно, подожду. — В голосе Родиона звучала досада. — Ну, что такое происходит? Никак не могу уехать. И где Конокрад?