Поединок двух сердец
Шрифт:
Свежий ночной воздух мгновенно облегчил боль. Она снова могла мыслить.
На террасе царил сумрак, с которым тщетно боролись бумажные фонарики. Тут и там, улучив момент для уединения, медленно прогуливались пары.
Лорд Дабни увлек ее в дальний конец, подальше от музыки и шума бального зала. Мэри засомневалась в его намерениях.
— Вы же хотели подышать воздухом? — спросил он, почувствовав сопротивление.
У него были маленькие, маслянистые глазки, которым ни одна женщина не стала бы доверять. Мэри понимала,
— Да, конечно, но у меня пересохло во рту, и я бы не отказалась от бокала пунша, — улыбнулась она.
— Но пунш подают в зале.
— А как было бы замечательно пить его здесь, в лунном сиянии!.. — Мэри захлопала ресницами а lа миссис Пиблз.
Он наклонился и прошептал над самым ухом:
— Я вернусь очень быстро, вы и глазом не успеете моргнуть. Никуда не уходите. — И лорд помчался за напитком.
План Мэри состоял в том, чтобы незаметно проскользнуть обратно в зал и, если посчастливится, больше не сталкиваться с лордом до конца бала, но запах жимолости, которым вдруг повеяло в воздухе, остановил ее. Жимолость. Аромат, напоминавший о матери.
По внешней стороне ограждающей террасу балюстрады, утопающей в зарослях роз, вился куст жимолости. Он зацвел совсем недавно.
Мэри потянулась к нежным бутонам и легко коснулась их. На секунду запах роз и жимолости смешался и она с наслаждением вдохнула аромат. Он напомнил ей об «Эдмундсоне», розах, которые только начали распускаться вокруг крыльца, о дикой жимолости, которая оплела всю изгородь, и травах, которыми были усеяны поля.
Мэри ощутила такую тоску по дому, от которой, казалось, сердце может остановиться в груди.
Она не сможет выйти замуж за лондонского джентльмена и уехать из Лифорд Медоуз! Деревня была неотъемлемой частью ее жизни.
И все же она обязана купить Жеребца. «Эдмундсон» нуждался в этом приобретении. На карту была поставлена ее гордость.
— Знаешь, Мэри, а ты похорошела.
Она замерла. Она узнала этот голос. Она никогда не сможет его забыть. Забавно, но стоило ей перестать беспокоиться об этой встрече, как тут же появился он. У нее забилось сердце.
Медленно она повернулась к нему лицом и увидела перед собой Джона, сына лорда Джергена, единственного мужчину, которого любила.
ГЛАВА 13
Джон мало изменился. Он стал старше, но возраст почти не отразился на его лице, которое, как и прежде, казалось совсем юным. Должно быть, ему исполнилось тридцать.
Одного возраста с Барлоу.
Светло-русые волосы небрежными локонами падали на лоб. Джон возмужал — в его чертах угадывалась зрелость, но, несмотря на строгую складку губ и волевой подбородок, в лице было что-то детское, мальчишеское, отчего ей сделалось не по себе. Словно прожитые годы ничему
Мэри неосознанно попятилась, но, опомнившись, остановилась, безвольно опустив руки. Терраса опустела. Они остались наедине.
— Здравствуй, — ее голос не дрогнул. Хорошо.
Джон протянул бокал шампанского.
— Я видел Дабни. Он сказал, что несет это тебе. Я избавил его от беспокойства.
— О! — Мэри неловко приняла бокал, но пить не стала. Тело не слушалось ее, в голове не было ни единой мысли. — Спасибо.
Джон подошел ближе и сел на перила балюстрады совсем рядом с ней. Он улыбнулся.
— Герцог Этриджский рассказал мне о богине, которая почтила своим присутствием сегодняшний вечер. О женщине, столь красивой, что мужчины сходят с ума от желания потанцевать с ней. — Он придвинулся ближе. — Герцог сравнивал тебя с Дианой, девой-охотницей. Все только и говорят о том, как ты остановила испуганного пони и спасла юного виконта.
Мэри провела пальцами по кромке бокала. Она не могла себе представить, чтобы суровый герцог позволил бы себе изъясняться столь нелепо и высокопарно. Это были слова Джона, его манера морочить голову. Мэри продолжала стоять неподвижно.
Джон протянул руку и забрал у нее бокал. Она посмотрела ему в глаза, которые в лунном свете казались непроницаемыми. Интересно, о чем он сейчас думает.
— Еще до того, как он произнес твое имя, я уже знал, что эта богиня — ты, — прошептал он. — Только одна женщина в мире умеет держаться в седле так, что может запросто перепрыгнуть ландо.
К Мэри начало возвращаться самообладание.
— Уверена, ты и не подумал, что речь обо мне. Ты не мог даже представить, что я могу оказаться в Лондоне.
— Но я хотел верить, что это возможно, — быстро нашелся он и поставил бокалы на балюстраду.
Мэри ждала продолжения, сердце колотилось, как безумное.
— Мэри, за все эти годы ты хотя бы раз вспомнила обо мне?
— Разве я смогу когда-нибудь забыть… — она остановилась на секунду, — как ты бросил меня?
Боль, причиненная его предательством, вновь охватила ее. Вдруг она поняла, что не может больше выносить его присутствие, что боится совершить какую-нибудь глупость.
— Я должна вернуться.
Мэри направилась к двери, но он схватил ее за руку.
— Мэри…
— Прошу тебя, Джон, прошлого не исправить.
— Я не хотел причинить тебе боль…
— Но причинил. — Она посмотрела ему в глаза. — Знаешь ли ты, что мне пришлось пережить? Ты ушел, не сказав ни слова.
Повисло неловкое молчание.
Джон отвел глаза и невидящим взглядом смотрел вдаль.
— Я хотел вернуться к тебе.
— Так почему же не вернулся? — сказала она, и в этих словах была вся боль ее сердца.