Поединок невидимок

Зверев Сергей Иванович

– Так будем говорить? – агрессивно перебил Чудин.

– Оставь его... – Клим улыбнулся с неожиданной ласковостью. – Не хочет говорить – не надо. Тогда я за него все скажу. Лубянка – далеко не единственная структура, которая интересуется опальным олигархом Холезиным. Ты – из Федеральной службы охраны... Я ведь не ошибся?

– Не-е-ет... – промямлил коротышка, однако по его взгляду безошибочно читалось, что так оно и есть.

– Твоего напарника я не знаю... Видимо, рядовой опер из наружного наблюдения. А вот тебя запомнил отлично. Я ведь у вас иногда бываю... Твоя аппаратная – третья дверь слева в техническом

отделе. А теперь продолжай сам...

– У нас служба... приказ. Начальство интересует абсолютно все, связанное с Аркадием Холезиным. Контактеры, планы, переписка... Больше я ничего не знаю.

Чудин внимательно осмотрел термос, скрутил крышку и понюхал содержимое.

– Двухлитровая колба. В самый раз. Сейчас завяжем ему руки, в термос – камней, и на шею...

– Ну, нравится ему людей топить. Оставь его, – Клим отщелкнул из видеокамеры цифровой чип с записями и, подумав, забрал остальные наработанные материалы. – У ребят и так неприятностей хлебать не расхлебать. Потеря бдительности налицо. – ...утрата вещдоков, – мстительно подсказал Чудин. – Что там еще?

– М-м-м... Сговор с объектами наблюдения. Разглашение служебной тайны.

– А как насчет – с рапортом в зубах на ковер к начальству? А мордой по дерьму? – не унимался Юрий. – А если мы из внутренней безопасности? Ну, с проверкой? А ты уже всех и все сдал!

– Ладно, оставь их, – отмахнулся Бондарев.

После недолгой паузы, в течение которой незадачливые соглядатаи дрожали и растекались, как желе, терзаемые надеждой и страхом, Клим пересел в надувную лодку и молвил:

– Хрен с вами. Живите. И помните нашу доброту.

Потрепав амбала в спортивном костюме по плечу, Юрий последовал примеру товарища.

– И вот еще что, – взяв весло, он оттолкнул лодку от борта катерка. – Я бы на вашем месте поспешил во-о-он к тому берегу. Вашим сменщикам не очень-то удобно лежать в ледяной воде... К тому же – связанными своими же брючными ремнями и с залепленными скотчем ртами.

– Аппаратура у вас самая современная, – напомнил Бондарев, направляя лодку на середину озера. – Так что с вашими приборами ночного видения вы быстро найдете коллег, пока они еще не остыли. А теперь думайте, как будете выкручиваться перед начальством!

Спустя несколько минут надувное судно растворилось в темноте.

Неожиданно дождь усилился. Теперь капли барабанили по дюралевой обшивке катерка. Косые струи перечеркивали пейзаж, словно линейки тетрадку первоклассника.

Жертвы пришли в себя довольно быстро, однако преследовать загадочных мужчин не решились. Амбал в болоньевом спортивном костюме долго искал незваных гостей сквозь визир прибора ночного видения, но – тщетно. Несомненно, люди, за которыми они следили с самого полудня, были профессионалами высочайшего класса – растворились в темноте без звука, без следа.

– Ладно, – коротышка потянулся к термосу. – Все равно не найдешь. Давай лучше подумаем, что начальству врать станем.

– Лучше правду сказать, – серьезно прикинул амбал, – да и наших сменщиков надо бы отыскать.

– Вот они как раз во всем и виноваты! – коротышка ухватился за спасительную соломинку.

– Они то же самое напишут о нас.

– Так ведь тот высокий мужик, который и нас, и их вырубил... точно из охраны Холезина! Мы его уже неделю как выпасаем!

– А

вдруг это не из охраны? Или его перевербовали?

– Хочешь сказать, что нас действительно наши и проверяли?.. – это было самым страшным предположением.

– Хочу сказать, что у нас по-любому серьезные неприятности...

* * *

Гости, впервые попадавшие в гостиную Клима Владимировича Бондарева, обычно подолгу простаивали, глядя на стены, и восхищенно цокали языками. Причин для удивления было более чем достаточно: гостиную украшали многочисленные трофеи хозяина.

Огромное чучело волжского сома невольно воскрешало в памяти легенды о каннибальских наклонностях самых больших обитателей пресных вод. Чудовищных размеров голова рифовой акулы, висевшая над камином, наводила на мысли о фильме «Челюсти». Высушенный скат, покачивающийся под люстрой, неуловимо напоминал макет бомбардировщика «Стелс».

Фотографии хозяина заслуживали особого внимания. Клим в Эквадоре, на берегу Тихого океана с огромным тунцом; Клим в Амазонии, в обществе татуированных аборигенов охотится на рыб с луком и стрелами; Клим на берегу Хуанхэ со спиннингом, Клим на льду Енисея с зимними снастями...

Впрочем, наблюдательные гости сразу же обращали внимание на старую выцветшую фотографию эпохи волюнтаризма и развенчания культа личности. Двое мальчишек с простенькими самодельными удочками сидели на парапете Невы. Первый, в котором безошибочно угадывался Бондарев в детстве, сосредоточенно смотрел на трехлитровую банку с живыми рыбками. Второй выглядел не по годам серьезно, и лицо его было настолько узнаваемым, что гости долго и удивленно пялились на снимок, терли глаза, после чего смотрели на хозяина с вопросительным уважением... Впрочем, Клим сразу же пресекал дальнейшие вопросы.

«Росли вместе», – комментировал он с такой лаконичной многозначительностью, что желания расспрашивать больше не возникало...

* * *

Поправив огромное чучело морского черта, висевшего как раз над сентиментальной детской фотографией, Бондарев уселся перед телевизором: как и многие люди его склада ума, он начинал день с просмотра теленовостей. И хотя аналитическая программа «Резонанс» одного из главных федеральных телеканалов не давала всей полноты информации, при должном анализе из ее просмотра можно было почерпнуть немало ценного...

Телеведущая Тамара Белкина привычно улыбнулась и, едва взглянув в студийный ноутбук, сообщила казенно-приветливо:

– Сегодня утром владелец нефтяной компании «Лукос» Аркадий Михайлович Холезин в очередной раз был вызван в Генпрокуратуру...

На экране промелькнуло изображение знакомого Бондареву здания на Большой Дмитровке. У ворот, отделявших улицу от внутреннего двора, тусовалось несколько десятков репортеров. Огромный бронированный «Мерс» с плавной вальяжностью затормозил перед зданием, и опальный олигарх Холезин, сдержанно улыбнувшись, вскинул два пальца, расставленных буквой «V», и двинулся к нехорошим воротам. Операторская камера тут же наехала ему прямо в челюсть с невыгодного ракурса. Отчего, в общем-то, симпатичный моложавый олигарх стал похож на олигофрена.