Поединок с самим собой
Шрифт:
Юла пожал плечами.
Они долго шли молча. Потом Женя стала рассказывать про свой зоосад. Она недавно поступила в кружок зоологов при зоосаде. И теперь с юмором рассказывала, как они делали прививки морским свинкам.
Потом заговорили, кто куда пойдет после школы. Они учились в девятом классе, пора было подумать об этом.
— Ну, ты, конечно, на биологический, в университет, — сказал Юла. Он знал: Женя давно мечтает об этом факультете.
— Венька — на физмат, — сказала Женя.
—
Да, у них все было ясно.
— Ну, а ты? — тихо спросила Женя. — Решил?
Юла покачал головой. Мысли об институте давно тревожили его. Самое скверное, что ему, если уж совсем честно, было все равно. Можно идти в Кораблестроительный, можно в Железнодорожный. Можно и в Медицинский. И в Педагогический.
— А если никуда? — сказал он.
Женя посмотрела удивленно.
Юла стал сбивчиво объяснять. Вообще-то ему нравятся телевизоры. В те годы они только-только появились в Ленинграде, громоздкие ящики с маленькими экранами. Но даже такие, неуклюжие, несовершенные, они сразу полюбились людям.
Может, ему пойти на завод Козицкого, где делают телевизоры? И работа интересная, и заработок. Сколько же еще матери одной такого лоботряса кормить?
А хороший сборщик телевизоров, говорят, побольше инженера зарабатывает. Да и какой из него инженер получится, еще вилами по воде писано. А сборщик выйдет, это он чувствует.
Женя пожала плечами.
— Стоило ли тогда десятилетку кончать?
Они уже подходили к своему дому, когда навстречу попался Венька.
— А я вас жду, — сказал он.
Вид у него был какой-то странный. Маленькое лицо словно бы стало еще меньше. И очки чаще, чем всегда, сползали на нос. Он поправлял их привычным движением руки, но они вскоре снова сползали.
— Понимаете, ребята, — растерянно сказал Венька. — Я вам раньше не хотел… Думал, авось обойдется. Но… — Он шмыгнул носом и опять поправил очки.
— Да не тяни! Что стряслось? — перебил Юла.
— Понимаете… — сказал Венька. — Я уезжаю. Я теперь буду жить в интернате. В Пушкине. Специальный интернат для легочников.
Женя и Юла украдкой переглянулись. Неужели с Венькой так плохо?
— И когда?… Когда переселяешься? — спросила Женя.
— Завтра.
Они долго стояли молча. И Квант не бегал, не лаял. Тихо оглядывал Веньку мудрыми, добрыми глазами. Он тоже понимал: беда.
— А это… надолго? — спросил Юла.
Венька развел руками.
— Пока не вылечусь. Может, год. Может, меньше. А может, и больше. Но вы не беспокойтесь, ребята, — вдруг зачастил он. — Я не заразный. У меня закрытая форма…
— А вот за такие речи и по шее можешь схлопотать, — сердито перебил Юла.
— А учиться? — спросила Женя.
— Там своя школа, своя библиотека — все свое.
Они
— А это откуда? — вдруг спросил Юла.
На отвороте пиджака у Веньки тускло мерцал значок: круглый, золотистый шар, расколотый красным зигзагом молнии. Значок этот Юла, кажется, уже где-то видел.
— А это, знаешь, Инквизитор… — смутился Венька. — Я, понимаешь, после уроков подошел к нему. Ну, проститься. А он обнял меня и вот… подарил. На память…
А! Теперь Юла вспомнил! Ну конечно, — индийский значок. Носил его физик. Илья Николаевич коллекционировал значки. Это все ребята знали.
— Ишь! — сказал Юла. — Растрогался, значит, Инквизитор. Вот не ожидал от него…
Венька кивнул. Они подошли к дому.
— Ну, а будет денек свободный — приезжайте, — на прощанье сказал Венька. — Ну, пока…
Он вдруг рванулся и скользнул в подъезд.
А Женя и Юла еще долго стояли молча. Все это так неожиданно. И так грустно.
Вокруг было темно и тихо. Так тихо, как редко бывает на ленинградских улицах. И от этой тишины, и низкого черного неба, и мутных фонарей. становилось еще печальней.
— А насчет Веньки — мы с тобой виноваты, — вдруг, насупившись, негромко произнес Юла. — Мы оба.
— Я? — Женя сердито и изумленно посмотрела на Юлу.
— Ты.
— Я его туберкулезом заразила, да?
Юла еще больше нахмурился.
— Ты все пищала… Ах, у Веньки интеллект! Ах, Венечка — талант. А мускулы — фи, это грубо. Вот… Но не дуйся: я виноват побольше тебя.
— Ты?
— Да. Венька, когда я с Башней… Целый год поддерживал меня. Морально. А я? Как же это я не уговорил его — в спортшколу? Сам поступил, — а его не затащил. А еще называется- друг…
Глава VII. САМБО
С Женей Юла виделся часто, почти каждый вечер. Но рассказывать ей о борьбе Юла теперь остерегался. Помнил: однажды, когда он заговорил о тренировке, Женя глянула с такой усмешкой…
Зато слушать Женю было очень интересно. И вообще она была хорошая. И все понимала получше другого мальчишки. Все, кроме борьбы.
Однажды, погуляв с Квантом, они отвели собаку к хозяину.
Григорий Денисович недавно выписался из больницы. Он еще, правда, ездил на перевязки, но, в общем, был уже здоров. Однако зарядку по утрам Юла все еще делал один. Врачи велели Григорию Денисовичу оберегать ногу, щадить ее. Ходил он прихрамывая и на все вопросы о ноге отвечал:
— Будущее покажет!