Поединок соперниц (Исповедь соперницы)
Шрифт:
Он отошел, а я наконец-то смог перевести дыхание.
Бигод ошибался. Я многое проиграл, но добился главного. И титул графа Норфолка не имел никакого значения. Теперь никакая сила не разлучит нас с Гитой.
Эпилог
Лондон, 22 мая 1136 года
Ему накинули на плечи мантию, роскошную, тяжелого пурпурного сукна с пушистым горностаевым оплечьем. На голове ловко сидела высокая корона с зубьями-трилистниками, усеянная громадными сапфирами и окаймленная рядом молочно-белых жемчужин.
— Государь, вы просто великолепны!
Стефан это знал. Собственное отражение в зеркале — большом листе посеребренной меди —
Повелительным жестом он выслал всех из покоя.
В это светлое Христово Воскресение он впервые по-настоящему чувствовал себя королем. Ибо сегодня его признали все — друзья и недруги, духовенство и знать. Все они съехались в Лондон, чтобы присутствовать на торжественной мессе в Вестминстерском аббатстве, а затем вместе с королем участвовать в празднествах и увеселениях, которые он устраивал для жителей своего верного города Лондона.
Так будет сегодня, но всего несколькими месяцами раньше…
На сером промозглом рассвете Стефан с небольшим отрядом высадился в порту Дувра. В крепость их, однако, не впустили, так как ее комендантом был верный человек Роберта Глочестера.
Стефан не растерялся и поспешил в Кентербери к архиепископу Уильяму — но и там его ждала неудача. Первосвященник не пожелал признавать Стефана королем, пока его не признают знать и народ.
Народ? Эта мысль понравилась Стефану, и он двинулся в Лондон, жители которого почитали и любили его. И не ошибся. Казалось, весь город собрался в Вестминстерском соборе, когда два очевидца кончины Генриха I — Эдгар Гронвудский и Гуго Бигод, — заявили, что прежний монарх перед смертью трижды назвал имя Стефана в качестве преемника на троне. И лондонцы возликовали. Они объявили Стефана королем, благословляя последнюю волю Генриха.
Стефану на миг показалось, что он уже у цели, но его отрезвил брат, епископ Генри. Лондон — далеко не все королевство, и Стефан должен благодарить небо, что в море затяжные шторма и воинственные нормандские бароны не ведают о его самоуправстве.
Генри был прав, и Стефан отправился вместе с ним в Винчестер. В этом городе хранилась казна королевства, и ее необходимо было прибрать к рукам. Но и там вышла заминка — верховный лорд-казначей отказался отдавать ключи и заперся в замке, ссылаясь на присягу императрице Матильде. Однако и этот щепетильный вельможа вынужден был уступить, когда в большом Винчестерском соборе Гуго Бигод и Эдгар Гронвудский клятвенно подтвердили последнюю волю умирающего короля.
Стефан помнил, как они произносили клятву. Гуго говорил без запинки, с пылом и воодушевлением, Эдгар же нечленораздельно бормотал и мямлил, каждое слово приходилось тянуть из него клещами.
Это оказалось неожиданностью, ведь Стефан уже привык считать Эдгара своим сторонником. Кровь Христова! Он замял историю с убийством графини Бэртрады, сообщив всем, что та погибла в результате о трагической случайности, и после этого Эдгар позволял себе колебаться! Многие заметили, что он помедлил, прежде чем положить руку на Библию. Да, нет спору, клятвопреступление — тяжкий грех. Но было ли оно налицо? С течением времени Стефан все больше убеждал самого себя, что именно его старый Генрих хотел видеть на троне Англии.
Так или иначе, но эти двое подтвердили последнюю волю прежнего короля, и Стефан отпустил их. Гуго тут же отправился вступать в должность графа Норфолка, а Эдгар поспешил к своей распрекрасной саксонке.
У Стефана же появились иные хлопоты. Его неожиданно взял в оборот милейший братец Генри
Это было неслыханно, но Стефана подхлестывали события. В Нормандии бароны уже дали согласие признать на престоле его старшего брата Теобальда, а Стефан еще не был помазан на царство. Скрипя зубами, он дал эту хартию.
Теперь даже архиепископ Кентерберийский принял его сторону, и 22 декабря, в Лондоне, Стефан Блуа был коронован. Церемония прошла без особой пышности, да и присутствовали на ней всего несколько баронов и два епископа. Только горожане Лондона снова ликовали и стекались к Вестминстеру, несмотря на густо летящий огромными хлопьями сырой снег. Они пели и плясали, радуясь, что приложили руку к избранию короля.
Мод Блуа прибыла в Англию уже после коронации мужа, едва оправившись после рождения младшего сына Бодуэна. Стефан был счастлив наконец-то встретиться с ней и обнять старших детей. Мод разделила радость супруга и одобрила все, что он успел предпринять.
— Дарованнная церкви хартия нам даже на руку, Стефан. Теперь мы заручились поддержкой клира, и даже оба Папы будут на твоей стороне. А Матильда останется без их поддержки. Во-первых, она дочь притеснявшего церковь Генриха; во-вторых — вдова отлученного от Церкви германского императора, и наконец, ныне она — супруга графа Анжу, известного гонителя духовенства. Ты показал себя верным сыном церкви, оттого и помазан освященным миром, как Саул и Давид. [94] Что касается Теобальда, я думаю, что ему хватит благоразумия, чтобы не мешать воцарению родного брата.
94
Библейские цари.
Мод оказалась права. В Риме никто и не подумал защищать права Матильды. А старший брат Стефана Теобальд решил, что с него достаточно и трех его графских корон, чтобы зариться на спорный английский трон. Поэтому когда нормандские бароны прибыли к Теобальду с предложением взойти на трон, он благодарил их, но ответил твердым отказом.
Знать затаилась, выжидая, как проявит себя новый король. А показать себя Стефану пришлось немедленно. Едва он похоронил с великими почестями в аббатстве Ридинг тело Генриха I, как пришло известие о том, что банды валлийцев перешли уэльскую границу и опустошили долину реки Северн. Стефан, используя доставшуюся ему от прижимистого Боклерка казну, нанял наемников во Фландрии, укомплектовал войско, однако вести его пришлось уже не на Уэльс, а на север Англии, куда вторглись шотландцы. Король Дэвид Шотландский, дядя Матильды, пустился отвоевывать английские земли ради племянницы.
Приходилось начинать царствование с военной кампании. Что-что, а воевать Стефан умел и любил, и вскоре потеснил шотландцев, завершив поход миром в Дархеме.
Но вместо того, чтобы бросить полки на непокорный Уэльс, понадобилось двинуться спешным маршем в Норфолк, где начались смуты, ибо в Дэнло никто не хотел видеть своим главой бывшего разбойника Гуго Бигода. Королевскому ставленнику пришлось брать штурмом город Норидж, чтобы водвориться в собственной резиденции, и это отнюдь не прибавило ему популярности. Стефан был в бешенстве от того, что в Денло не считаются с его повелениями, но в конце концов дело удалось уладить — прежний граф Эдгар всенародно объявил, что добровольно снимает с себя всякие полномочия.