Поединок во мраке
Шрифт:
Сам внимал вполуха, он был обеспокоен другим: приедет ли Тот Самый на открытие Шабаша или пришлет поздравление, которое передаст с курьером? Каждая их этих форм была негласным выражением статуса Самого, его положения в тартарары.
Текущие дела здесь ни при чем. Любое поражение можно, при необходимости, перевернуть и показать удачей, а любую удачу ничего не стоит представить поражением.
— Молодого гоблина ко мне, срочно. Как его там… Гения!
Гений впервые испытал сомнение по поводу своей гениальности. И виной тому была бабушка Гали. Она запустила в него туфлей
А бабушка лупила каблуком по телепортирующим стенам контура и в резонанс ударам творила заклинания:
Мы шли под грохот канонады, Мы смерти смотрели в лицо! Вперед продвигались отряды…Энергетические потоки взлетели до критической отметки. Гений монстром навис над бабушкой, исказил и раздвинул пространство, сместил время и приоткрыл ей иллюзорность бытия. Несмотря на это бабуля с еще большей силой треснула в контур.
Не страшны нам ни холод, ни жара, Удивляются даже доктора…Ее ритмическая магия создавала сильнейшие помехи и грозила креном и разрушением бешеному пространству.
Славное море — священный Байкал!..Гений насылал скелетов, вампиров, чертей, террористов, киллеров, но все было безтолку.
Вокруг текли реки крови, все валилось, взрывалось, расчленялось. Базуки, лазеры, ракеты с атомными боеголовками, гранатометы, реактивные патроны не кончались, один взрыв накрывал другой. В бою одновременно участвовало семьсот сущностей. Материальная субстанция такого выдержать просто не могла.
Бабка вдохновенно запела «Интернационал», бешеное пространство содрогнулось…
Галина бабушка проснулась у телефона на своем рабочем месте в научно-исследовательском институте. Она зевнула и хмыкнула:
— Ну и дела! Положишь голову неудобно и на тебе — кошмар. Откуда только такие сны берутся?
То, что схватка с Гением была сном, она не сомневалась, и что странно, этот сон ей понравился. Конечно, она бы ни за какие коврижки никому его не рассказала, но была бы совсем не прочь вернуться и разобраться с этим… в капюшоне.
Бабушка поднялась, хрустнула затекшими костями и решила выпить чайку. Только тут она заметила, что стоит в одних чулках.
На часах была половина третьего ночи, бабушка ползала под столом, искала туфли, не находила и очень удивлялась:
— Ну, кому понадобилось такое старье?
Похоже, туфли исчезли без следа.
— Наверное, их утащили крысы! — предположила Екатерина Ивановна и от одной этой мысли затряслась как осиновый лист.
После ужасно неэстетичной борьбы с кошмарной бабкой
Гений косился на новых сотрудников, на занятые ими рабочие места. Кто-то заливал бочки крови в принтеры, кто-то подносил Самому очиненную грудную кость, чтобы тот поставил подпись на черном пергаменте, а кто-то нес на подносике свежие мозги, чтобы было что пожевать у экрана.
Для Гения все это было заказано: он упустил свой шанс.
Сам прожег гоблина взглядом и рявкнул:
— Твой дядя служил достойно, и я дал ему имя… Подумаю, для чего подойдет это его много раз запятнанное имя. Но его больше нет! Его место займешь ты, но у тебя времени на ошибки не будет. Ясно?!
Будь Гений материален, его обязательно хватил бы инсульт или инфаркт — такое впечатление произвело на него сообщение Самого. Сотрудники офиса тут же рассыпались на составные части, предлагая гоблину погонять по его приказанию любую башку и запустить когти в любые патлы.
— Но я еще себя не знаю, — сознался Гений.
— Ты настоящий сын бешеного пространства, — одобрил Сам. — Играй, импровизируй, для тебя не должно существовать «можно» и «нельзя». Но помни: командиров нам не надо! Командиром всегда буду я. А теперь — хоровод!
Служащие офиса быстренько закружились вокруг молодого Гения. Вампиры, ведьмы, гоблины, тролли, прочая мелкая нелюдь, вошедшая в новую чиновничью элиту бешеного пространства, фальшиво голосила:
Мы отличный каравай, Кого хочешь выбирай…Наконец Сам не выдержал:
— Всё! Заткнитесь! Зайди ко мне!
Молодой Гоблин и Черный Хозяин уединились в склепе, который теперь заменял прежние железные гробы. Склеп был настоящей находкой тутошних дизайнеров, к тому же он воспроизводил не склеп вообще, а фамильный склеп Капулетти.
Кстати, идею эту подсказал Сам. Он стащил ее не у Шекспира, о Шекспире он не подозревал и знаком с ним не был. Идею склепа он взял у Фас Экс-пи-пи, подсмотрев ее встречу со Сверчком.
Так он надеялся тайно подольститься к ее покровителю, который рьяно бросился на защиту простой ведьмы-агента. Похоже, покровитель этот был не последней фигурой в тартарары.
— Что с бабкой, обвал? Ха-ха-ха! — поддел гоблина Черный Хозяин.
Гений испуганно замерцал:
— Отрабатывал тактику…
— Бабки не наш профиль. С возрастом ты это поймешь, — пояснил Сам. — Новоклон с ней. Скоро начнется Шабаш. Вот текст моей речи, которую я произношу из года в год, но теперь мне нужна новая речь. Но-ва-я!!! Понял? — глаза Самого горели.
Густая тьма сжалась в абсолютную черноту, и Гений тоже сжался.
— Понял?
Тьма стала угрожающе рассеиваться, когда молодой гоблин собрался с духом и выдохнул:
— Для этого мне нужен специальный аппарат!
В офисе толковали о новом назначении. Автокикимора трепетала перед молодым гоблином, а вампир явился, держа свою голову под мышкой и спеша заверить, что рядом с молодым начальником он не голова.