Поединок. Выпуск 14
Шрифт:
— Тогда в кино!
— Ну, в кино так в кино. А в какое?
— В любое. Лишь бы посидеть!
— Посидеть мы можем и в ресторане.
— А ну его!
— Почему?
— Я там почти не бывала...
— Тем более! Пошли!.. Не беспокойся, денег у меня достаточно!
Деркачев помнил, что рядом с парком есть небольшой ресторан, где он был однажды со Штрохиным и приятелем по институту.
В зале ресторана было душновато, несмотря на распахнутые настежь окна, и малолюдно. Деркачев и Вера сели за стол. Он расположился спиной
— Я сухое, — предупредила Вера.
— Тогда шампанское!
Когда официантка ушла, получив заказ, Деркачев сказал:
— Я здесь уже был однажды с двумя художниками. Один, правда, студент, а другой успел поработать, за тридцать тогда ему было... Он все на судьбу жаловался, — Деркачев хотел назвать Штрохина, но передумал, — говорит, денег нет, приходится всякую халтуру делать, а на творчество времени не остается. А годы не ждут, уходят... Сейчас он разбогател, я недавно с ним встречался, но художником так и не стал, то ли в молодости талант растратил в погоне за деньгами, то ли и не было таланта...
— Знаешь, не верю я таким жалобам, — сказала Вера — Денег нет! Условий нет! Это все отговорки для лодырей... Работали бы побольше, были бы и деньги и условия!
— Это так, конечно, но ведь люди же все, не хочется в молодости силы на быт растрачивать, хочется иметь нормальную семью, квартиру, мастерскую, и посмотреть мир хочется, и отдохнуть по-человечески тянет... А для всего этого деньги нужны!.. Бывают, конечно, люди, кому на быт наплевать. Знал я такого, была у него комнатушка. В ней он спал и работал... Помнится, у него на стене было написано: «Мне много ль надо? Краюшка хлеба да капля молока, да это небо, да эти облака!»
Когда они вышли из ресторана, на улице стемнело. Торопливо переливались, полыхали огнями разноцветные неоновые спирали, неправильные квадраты и треугольники. Позванивали на перекрестке трамваи и равнодушно катились вверх по улице. Их обгоняли легковые машины, шурша по асфальту шинами. Вера с Деркачевым свернули в переулок. Здесь было тише. Меньше людей, меньше машин. Переулок привел их в парк. Они снова вышли на площадь, к фонтану. Площадь освещали матовым светом фонари, выглядывавшие из густых ветвей деревьев. Деркачев с Верой прошли по одной из аллей, лучами расходившихся от площади, в глубь парка. Деркачев обнимал девушку за плечи и чувствовал себя снова студентом, удачливым человеком. Радостно ему было шагать рядом с милой девушкой по почти безлюдной аллее. Но когда они сели на свободную скамейку под деревом, листья которого тихо шелестели, от тишины, от шелеста листьев стало неспокойно и тревожно Деркачеву.
— Пошли отсюда! — поднялась Вера.
«Какая чуткая!» — удивился с нежностью Деркачев и сказал:
— Второй день знаю тебя, а кажется, всю жизнь ты была рядом!
Они повернули обратно и долго бродили по улицам...
Все дни Деркачев проводил в квартире, лежал на диване, смотрел телевизор или читал книги
— Дядя Дима теперь набегался по конторам, устал! Пусть отдыхает, — удерживала ее мать.
Но Деркачев радостно подхватывал девочку на руки, говоря:
— Ничего, ничего! Она мне не мешает.
— Не приискал еще ничего? — интересовалась Лида.
— Что-то наклевываться стало! В одной ПМК прораб нужен. Но начальник в командировке... Придется ждать! Через неделю должен приехать... Без него решать не берутся...
— Это хорошо! Может, мытарства твои скоро кончатся. А с жильем там как?
— Я еще не узнавал.
— Что же ты так? Об этом в первую очередь узнавать надо...
Деркачев вошел в свою роль и почти сам верил, разговаривая с Лидой, в то, что ищет работу. После ужина он уходил в город. Маркелов провожал его мрачным взглядом, но удерживать больше не пытался. Он считал, что Деркачев ходит к своим дружкам. А в субботу, когда они были на даче и к ним приехала Вера, Маркелов узнал, что Деркачев с ней встречается. Больше всего поразило Виталия Трофимовича, что Лида с одобрением относится к этому.
— И ты давно знаешь? — спросил он у жены сердито, когда они возвращались с реки по лесной тропинке.
Деркачев с Верой и Леночкой отстали.
— Вера мне еще в понедельник сказала, — взглянула Лида на мужа, не понимая, почему он сердится.
— Ты ей хоть говорила, что он разведенный? Что ребенок у него растет?
— Сказала...
— А она?
— Он ей нравится...
— «Нравится»! — передразнил Маркелов. — А ты-то! Ты-то почему не отговорила ее! Племянница все-таки!
— А почему я должна отговаривать? — удивилась Лида, не понимая настроения мужа. — Человек он хороший, я это сама вижу! Ну, не получилось у него там... Мало ли какие жены бывают!
— Во! Во бабы! Она уже и сосватать готова! «Хороший человек»! — передразнил Виталий Трофимович. — Давно ты его знаешь? Мало ли что он напоет, нарасскажет!
— Что ты взвился-то! — рассердилась и Лида. — Знакомый-то он чей? Мой, что ли? Сам привел, сам расхваливал...
— Ладно! — вполголоса отмахнулся Маркелов, оглядываясь, не догоняют ли их Вера с Деркачевым. — С ума с вами сойдешь!
«Скорее бы проходили эти дни! — думал он с тоской. — Деркачев уехал бы! Артамонов ушел бы из райисполкома. Можно жить спокойно». Документы Лаврушкину Виталий Трофимович уже передал. На следующей неделе тот должен был нести их в райисполком.
— Я слышал, начальник твой, Артамонов, в облисполком уходит, инструктором? — спросил он у Лиды, переводя разговор на другую, интересующую его тему.
— Утверждения ждет...
— А новым кого назначат?
— Неизвестно пока... Хорошо бы заместителя теперешнего поставили. С ним легко работать.