Поединок. Выпуск 14

Леонов Николай Иванович

«Дима! — говорит она. — У Леночки температура!»

Деркачев быстро поднимается с пола и торопливо идет в детскую, где в кроватке разметалась на подушке девочка.

«Может, врача вызвать?» — тревожно шепчет Вера...

Деркачев отогнал видение и решительно вскочил с кровати, быстро заправил выбившуюся сорочку в брюки и направился к двери. Но вдруг остановился, медленно вернулся назад и сел на кровать. За окном, в парке, духовой оркестр играл вальс «Синий платочек». Музыка звучала томительно-грустно, то замирала, то вновь возвышалась. Деркачев нагнулся, вытянул из-под кровати свою спортивную сумку. Расстегнул. В сумке аккуратными стопками лежат пачки денег. Он взял одну, покрутил в руке, резко сжал, швырнул в сумку и ногой загнал ее назад, под кровать. «Если бы не эти деньги, как было бы просто!»

Деркачев сидел неподвижно довольно долго. Потом встал, поправил сорочку перед зеркалом и вышел в коридор.

— Лида! — сказал он громко. — Я пойду прогуляюсь. Поезжайте на дачу без меня... Я один туда приеду... Потом... А может быть, вместе с Верой!

— Хорошо! — ответила из кухни Лида. — Ступай! Мы вас ждем! Долго не задерживайтесь!

Минут через пять после ухода Деркачева пришел с работы Маркелов, пришел, сильно прихрамывая.

— Что с тобой? — тревожно встретила его жена.

— Черт, ногу подвернул! Ступить нельзя, ой! — стонал он, снимая туфли.

Лида помогла ему разуться, отвела в комнату на софу, сняла носок и начала растирать ступню. На ней не было видно ни синяка, ни опухоли. Маркелов охал, кряхтел. Лида хотела вызвать врача, но Виталий Трофимович отказался:

— Часа два полежу — пройдет, опухоли-то нет! Лучше водочный компресс сделай... А Дима где?

— Прогуляться вышел... — суетилась возле него жена.

О поездке на дачу теперь и думать было нечего. Лида полила чистую тряпку водкой и перевязала. Маркелов улегся на софу, вытянул «больную» ногу и попросил включить телевизор. Леночка осталась с отцом.

Расстроенная Лида разобрала на кухне сумки с продуктами, приготовленными к поездке на дачу, и решила убрать квартиру. Уборку начала с комнаты Деркачева, Вытерла всюду пыль, принесла швабру и ведро с водой. Взяла «дипломат» Деркачева и положила на стул, потом потянула за ручку сумку из-под кровати. Тяжелая сумка была расстегнута, и в ней видны были пачки денег. Сверху лежала одна с порванной упаковкой. Лида, увидев деньги, испуганно выпрямилась и закричала, сжимая ладонями щеки:

— Витя! Витя!

Маркелов вбежал в комнату, не забывая прихрамывать.

— Смотри! — указала ему Лида на сумку.

Виталий Трофимович растерянно уставился на деньги, затем наклонился, вытянул одну красную пачку, повертел в руке и осторожно, будто опасаясь, что она взорвется, опустил назад.

— Откуда они? — прошептала Лида.

— А я знаю? — так же шепотом ответил Маркелов.

— Что же делать?

— Придет — пусть выметается отсюда! — заявил Виталий Трофимович.

— Может, в милицию сообщить... — нерешительно предложила Лида. — А вдруг он их украл?

— Украл? Где он мог украсть?

— А где ж он взял столько?

— А если украл, заявишь, а ночью дружки придут и придушат... Или сам... когда вернется оттуда! На черта он нам нужен, пусть убирается!

— Ну да! Ну да! — охала Лида. — Забирай ты его вещи! Отнеси от греха подальше... Ой, а нога-то у тебя!

— Ничего, она уже прошла почти! — потопал ногой по полу Маркелов. — Куда он направился?

— Сказал, погуляет, потом с Верой на дачу поедет...

— С Верой? На дачу? — сел на кровать Виталий Трофимович.

— Ну да!

— Я... Я иду... — засуетился Маркелов, перестав хромать. — Собери-ка быстренько его вещички!

Через пять минут он уже спускался по лестнице, лихорадочно соображая, что делать, если Деркачев с Верой приедут на дачу и встретят там Артамонова. Что делать? И вдруг обожгла мысль: «А что, если... их там... вместе, деньги-то мне останутся!» Надо бы только успеть на дачу раньше их. Маркелов поймал такси.

16

Деркачев, выйдя из дому, перешел улицу и направился мимо высоких колонн у входа в парк, мимо памятника Горькому, неподалеку от которого под старым дубом сидели полукругом музыканты духового оркестра. Они отдыхали, опустив инструменты, и о чем-то тихо переговаривались между собой. Возле них в тени под деревьями на скамейках сидели слушатели. Вокруг одной из скамеек толпились мужчины. Там играли в шахматы. Было жарко. Деркачев медленно брел по широкой аллее к фонтану. Откуда-то издалека, из глубины парка, по-видимому от Зеленого театра, доносилась песня:

«Где же ты, счастье? Где светлый твой

лик? Где же ты, счастье?»

От этих слов, от мучительно тоскливого голоса Деркачеву стало невыносимо грустно, и казалось, что не певец спрашивает, а он:

«Где же ты, счастье? Я тысячу рек переплыл! Где же ты, счастье?»

Около фонтана Деркачева обдало прохладной водяной пылью. Он сел на скамейку напротив. При сильном порыве ветра водяная пыль достигала его и на мгновение освежала. Рядом с фонтаном играли две маленькие девочки. Они были в одинаковых платьицах и босоножках. Девочки забегали в то место, где оседала водяная пыль, и замирали, сжавшись и широко раскрыв глаза. Когда их осыпало брызгами, они с радостным визгом выскакивали на сухое место.

«Где ты, я песню тебе посвятил? Где же ты, счастье?» Мальчик лет семи стоял, прислонившись боком к парапету фонтана, ел мороженое, доставая его палочкой из бумажного стакана, и смотрел на девочек. Покончив с мороженым, он наклонился через парапет, попытался достать стаканом воду. Мать мальчика позвала его к себе и что-то долго и сердито говорила ему. Мальчик тихо стоял, перед ней, опустив голову, и теребил бумажный стакан. Потом послушно побрел к урне, бросил в нее стакан, вернулся на свое место к парапету и продолжал наблюдать за девочками печальными глазами.

К скамейке Деркачева приближался малыш, вероятно месяца два назад научившийся ходить. Он катил перед собой свою коляску, крепко держась за борт и усердно упираясь в асфальт слабыми еще ножками. Временами малыш останавливался и рассматривал человека, сидевшего напротив, умными и любопытными глазами. Сделав какой-то вывод о человеке, он поворачивался и катил коляску дальше, медленно переступая пухлыми ножками. Малыш, видимо, заметил, что Деркачев наблюдает за ним, остановился возле и, держась одной рукой за борт, стал смотреть на Деркачева. И непонятно отчего противным до омерзения показался себе Деркачев, словно сделал он что-то гадкое этому мальчику и тот знает и смотрит на него без всякого укора, будто от Деркачева иного и ждать нельзя. «Уйди, мальчик!» — захотелось крикнуть Деркачеву, но он поднялся сам и быстрым шагом пошел по аллее. Деркачев не мог ни на кого смотреть. Он чувствовал себя виноватым перед людьми, и в то же время озлобление на всех вскипало в нем. Так ходил он по парку долго, переходя с одной аллеи на другую, пока не оказался возле летнего кафе. Несмотря на жаркий день, внутри было прохладно и полутемно. Продавец наливала вино в стакан. Деркачев встал в очередь за парнями и окинул взглядом парочки, сидевшие за столами. Взглянув на одну, он усмехнулся. Здесь все ясно! Девушка с сожженными перекисью волосами держала в отставленной назад руке сигарету, в ее позе чувствовалось какое-то бесстыдство. Парень был чересчур вежлив, чересчур внимателен к ней, и это ей нравилось, а он все подливал и подливал вина в ее стакан. Деркачев перевел взгляд на другую пару. Они тоже сидели напротив друг друга. Между ними стояли две бутылки «Фанты» да два стакана и тарелка с несколькими конфетами. Парень и девушка наклонились друг к другу так близко, что едва не касались головами. Он что-то тихо говорил, а девушка теребила в руках конфетную обертку и изредка вскидывала глаза на парня. И такая нежность чувствовалась во взгляде, что казалось, будто каждый ее русый волосок, каждая прядь излучали любовь. И такой показалась эта пара трогательной, что Деркачев сам почувствовал нежность и ревность. Ревность не к парню, нет, а вообще, к любви, почему этот парень и эта девушка могут переживать такое чувство, что даже среди людей они в уединении. А почему он обделен? Почему? Никто не виноват в этом. Никто! Он сам себе отрезал путь к любви. Деркачев понял, что напрасно думал, что приближает настоящую жизнь, он сам отдалял ее, уходил дальше и дальше.

— Молодой человек, ты что, заснул? Что брать-то будешь?

Деркачев не сразу понял, что это относится к нему.

— Молодой человек, не задерживай людей! — сердито повторила продавец.

— Три бокала шампанского, — неожиданно для самого себя торопливо заказал Деркачев.

Он расплатился, подошел к парню с девушкой и поставил перед ними два бокала,

— За ваше счастье! — улыбнулся он грустно. — Я прошу вас! За ваше!

Парень с девушкой удивленно подняли головы, переглянулись и смущенно заулыбались: