Поединок. Выпуск 8
Шрифт:
— Трудное время, — сказал он, не желая спорить, — надо потерпеть.
— А мало мы терпели! — тут же вскинулась Нюрка. — Мы-то, бабы, одни и терпим — вы, что ли, жеребцы кормленные.
— Давно уж замечаю, — сказал он, косясь на нее, — больше всех кричит не тот, кому на самом деле плохо, а тот, кто как раз лучше живет.
— Это ты про кого? — Нюрка, выставив грудь, повернулась к нему. — Про меня, что ли?
— Почему про тебя? — пробормотал он, слегка смущенный.
— Я те дам на честных женщин наговаривать! — в голос
— Пошли, Нюрк, пошли, — потянула ее за собой, проходя, рослая работница. А женщина в калошах шепнула, дотянувшись до уха Гуляева:
— С энтой не вяжись, парнишка, а то перо в бок получишь!
— Вер, ты эту Нюрку хорошо знаешь?
— Чего бы ее не знать, — ответила Верка, прислушиваясь к тому, что говорится за дверью, — на нашем заводе лет пять уж как работает. Ребенок у нее. Баба занозистая, но дурного от нее нету.
— Вер, — сказал Гуляев, — а как мне Панфилова повидать?
— Зачем он тебе? — спросила Верка, недоверчиво окидывая его серыми непримиримыми глазами. — Он при карауле тут.
— Где — тут? — обрадовался Гуляев.
— Хоть бы и тут! Я его к тебе не потащу! — отрезала Верка. — Что ты нам за начальник?
— Никакой я не начальник, — сказал Гуляев, — а просто нужно мне знать все про эту Нюрку. Это не личный интерес, а дело.
— Если по делу — можно, — размышляюще пробормотала Верка, потом встала, поплясала немного, чтоб согреться, и вышла.
Вскоре она вернулась, подталкивая перед собой невысокого ловкого парня в армейской фуражке, длинном штатском пальто и обмотках. Винтовка без штыка висела у него на плече дулом книзу.
— Вот Панфилов, — коротко сообщила Верка и снова устроилась на диване.
— Гуляев, следователь милиции, — сказал Гуляев, вставая и подавая руку.
— Фу-ты ну-ты! — сдавив руку Гуляева, засмеялся парень. — С чего это я вдруг вам понадобился?
— Скажите, товарищ Панфилов, — Гуляев сознательно взял официальный тон, — сахар, который дала вам Власенко...
— А-а! — покраснел парень. — Я ж не крал его!
— Она на ваших глазах его доставала?
— Как доставала?
— Вы видели, где и как он у нее хранится?
— Видел. В мешочке таком.
— Большой мешок?
— Махонький.
— Сахару в нем много было?
— Кила три!
— Немало!
— По нонешним временам — клад.
— Откуда ж она его добыла, этот клад?
— Говорит, с прежних времен хранила.
— А вы верите?
Парень подумал, посмотрел на Гуляева, отвел глаза:
— Нюрка, она девка-то ничего, своя. Почему ж не верить?
— Скажите, а что за знакомства у нее?
— У Нюрки? — парень рассмеялся. — Ну, я вот — знакомство. Еще наши парняги...
— А кроме?
Парень посмотрел на Верку. Та вмешалась:
— Выкладывай, Вань. Милиция знает, зачем ей это надо. Давай, как на ячейке. Крой.
— Нюрка — она у нас лихая, —
Гуляев покачал головой.
— Сперва был, как все, потом подался в Харьков, еще огольцом, а потом уж наезжал в своем шарабане. В большие люди пробился. Говорили — шпаной заправлял. Вот от него Нюрка пацана-то и нагуляла. Перед самой революцией накрыла его полиция. А потом вроде мелькал он в городе. И главно, стали к Нюрке ходить разные налетчики... И всех она принимает. Одно время перевелись они тут, а вот опять, значит, появились.
— А Фитиль?
— Про Фитиля ничего не знаю.
— Ясно, — сказал Гуляев. — Вера, могла бы ты помочь мне в одном деле?
— Если общественное, помогу, — сказала Верка.
— Будь спокойна — не личное. А вы, товарищ? — он посмотрел на Панфилова.
— Раз Верка с вами, я тоже.
— Мне надо, чтобы вы ввели меня к Власенко. А потом придется, возможно, провести и обыск.
Панфилов помрачнел:
— На такие дела я не гожусь. Живу рядом, шабёр. А тут — обыск...
Гуляев усмехнулся, хотел что-то сказать, но вмешалась Верка.
— А на революцию ты годишься? — спросила она Панфилова. — Так что, Вань, бросай дурака валять. Раз требуется, надо сделать. Как договоримся, Гуляев?
— В шесть часов я прихожу к вам на Слободскую, и мы все идем.
Было темно, когда Гуляев добрался до барака, где ждали его Костышева и Панфилов. Вокруг стояли маленькие домики, крытые дранкой. За ними чернел поросший деревьями овраг.
— Сделаем так, — решила Костышева, — мы войдем в дом, отвлечем ее. О тебе предупредим, что пришел еще один. У нас к ней дело есть. Собираемся воскресник на заводе устроить. Ходим по домам, уговариваем. Мы пока поговорим с ней, а ты во дворе пошаришь: нет ли чего подозрительного. Так?
— Попробуем, — согласился Гуляев.
Они перешли улицу. В последнем свете умиравшего дня Гуляев следил, как отделившиеся от него Верка и Панфилов подошли к Нюркиной хате и скрылись во дворе. Стараясь держаться у самых заборов, он шел за ними. Калитка открылась. Он шагнул в просторный двор и осмотрелся. В полумгле виден был тупой силуэт клуни. Он прошел по двору, обогнул поленницу, нащупал дверь, распахнул ее. В клуне пахло гнилым картофелем. Он шагнул во тьму. Так и есть: почти до самой стены лежала картошка. Такого количества картофеля хватило бы, чтобы кормить целый взвод в течение недели. Расталкивая ногами картошку, Гуляев обошел клуню от стены до стены и ничего не обнаружил. Надо было идти в дом.