Поединок
Шрифт:
Жар в парилке успел поутихнуть и уже не обжигал их переплетенные тела. Руки Натальи расслабленно скользили по спине Стаса, а он вслушивался в ее дыхание, губами щекотал близкое ушко и искренне радовался возможности ни о чем не думать. Он знал, что длиться такое долго не может, и тем упоительнее казались ему последние минуты покоя.
Глава 23
Развлекательный центр «Плазма», в просторечии именуемый «ЗАЗО», располагался на Уралмаше. «ЗАЗО» его прозвали по причине регулярно проводимых вечеров «Для тех,
Лумарь, впрочем, ни плясать, ни искать подружек не собирался.
Войдя в здание с парадного входа и брезгливо обойдя толпящуюся молодежь, он по служебной лестнице поднялся на второй этаж и здесь, на минуту задержавшись, натянул на голову черную вязаную шапочку, а глаза спрятал под черными стеклами очков. Затем решительно распахнул нужную дверь.
– В чем дело? Я работаю!
Сидящий у экрана компьютера коротко стриженный очкарик недовольно повернул голову. Лумарь успел заметить, что на экране красовалась призывно улыбающаяся обнаженная блондинка. Стриженый явно говорил неправду. То, чем он занимался, работой назвать было никак нельзя.
– Господин Смирнов?
– приглушенно произнес Лумарь.
– Антон Юрьевич?
– Да, но я не понимаю…
– Я от Шмеля.
Стриженый растерянно моргнул:
– Шмеля? О чем вы? Не знаю я никакого Шмеля.
Лумарь шагнул вперед, ногой коротко ударил сидящего в туловище. Охнув, очкарик опрокинулся на пол и, явно придуриваясь, схватился за тощую грудь. Киллер склонился над ним, стопой придавив метнувшуюся в сторону руку.
– Ну-ка, ну-ка! Что это тут у нас? Ага, сигнализация!… Так она тебе, керя, не поможет.
– Он достал пистолет.
– Пока услышат, пока прибегут, глядишь - ты уже и остынешь на пару градусов.
– Кто вы такой?
– Лежащий взглянул на него с ужасом.
Поправив на носу темные очки, Лумарь поднял опрокинутый стул, уселся на него задом наперед.
– Нехорошо отрекаться от своих хозяев, ой как нехорошо! Или ты, Антоша, не знаешь, что бывает за такое отступничество?
Стриженый, елозя спиной, отодвинулся в заставленный коробками угол и испуганно всхлипнул:
– Шмель умер. Не понимаю, зачем вы пришли. У центра теперь другие хозяева.
– У центра, может, и да, но не у тебя, козлик.
– Лумарь чуть приподнял ствол «марголина», не без усмешки отметил, как испуганно расширились зрачки у сидящего на полу человека.
– Не надо! Пожалуйста, не надо!
– А это, дорогуша, зависит уже от тебя. Ты ведь оказывал Шмелю услуги по электронной части, архивы кое-какие вел, вот и расскажи: куда ты их слил?
По вытянувшемуся лицу Антоши Лумарь понял, что угодил прямо в яблочко.
Человек, который на протяжении всей своей жизни кинул, нагрел и надул не один десяток людей, никогда не будет хранить верность покойному хозяину.
– Наверное, хорошие денежки с этого поимел?
– Мне ничего не платили, - пролепетал Антоша.
– Пришли так же, как вы, и пригрозили, что убьют…
–
– Вот ты и испугался.
– Честное слово! Все самое важное я стер. Им досталась мелочь, пустяки всякие. Самая заурядная информация.
– Не верю, Антоша. Ох не верю!
– Чем хотите поклянусь! Чтобы я хоть раз подвел Шмеля!…
– Подводил, Антоша, и неоднократно. Так что не лепи горбатого. Признаюсь, один раз хозяин даже советовался со мной - спрашивал, не пора ли тебя в расход пустить? Честно скажу, я был за, а вот он отчего-то передумал. Пожалел тебя, видно.
Нижняя челюсть Антоши отвисла, он явно собирался что-то сказать в свою защиту, но боялся разозлить Лумаря.
Под направленным стволом редко кто отличается разговорчивостью.
– Шмель был правильный вор, - продолжал Лумарь.
– Всегда давал людям шанс. Как знать, может, и я тебе его дам.
– Что я должен сделать?
– дрожащим голосом произнес Смирнов. Он даже чуть приподнялся и поправил галстук, демонстрируя немедленную готовность приступить к делу.
Глядя на него, Лумарь ощутил тошноту. В глазах Антоши светилась самая настоящая рабская преданность. Прикажи ему вылизать обувь, раздеться догола или сделать минет - и ведь исполнит все в точности. Тля, которая лишь по недоразумению приняла людской облик.
Что такое совесть, Лумарь и сам понимал довольно смутно, однако полагал, что его игра ведется более или менее честно, точно вписываясь в суровые мужские правила.
Он убивал не женщин и детей, а холеных мордоворотов с кабаньими загривками.
При этом каждый из них был грешен и каждый мог запросто заказать самого снайпера со всеми его людьми в придачу.
Этот же человек никаких правил не соблюдал вообще. Словно тренированная ищейка, он шел на один-единственный заученный запах - запах денег, и, если ради них требовалось торговать порнокассетами или травкой, взламывать банковские коды или поставлять за рубеж девочек сексапильной внешности, он занимался этим с одинаковым рвением и без малейшего колебания.
Была, правда, одна особенность: Антоша всегда предпочитал работать только на вторых ролях. Свои пакостные идейки он приносил в лукошке кому-нибудь из более зубастых, и на правах рыбы-лоцмана скользил рядом, проворно подхватывая из пасти очередного хозяина вываливающиеся куски. Так было со Шмелем, так было и с другими, и на всех них, без сомнения, Антоша успевал работать одновременно.
– Мне нужен архив Шмеля. Весь, - жестко произнес Лумарь.
– База данных по деловым контактам, а также остальная хренотень. Ты понимаешь, что я имею в виду? Группировки, их связи и заморочки, адреса любовниц, хаты, явки…
– Нет проблем, сделаю.
– Что значит - «сделаю»? Давай… - Лумарь молча протянул руку.
Антон явно растерялся, судорожно придумывая очередную байку, но под взглядом киллера покорно поднялся и подошел к полке. Покопавшись некоторое время, Смирнов вытащил желтый компакт-диск.
– Вот.
– И все?
– Раньше было несколько дискет, но на сидироме хранить надежнее. Вот я и переписал. Тут есть свежая база данных, полученная из органов, а на отдельном файле записаны архивы Шмеля. Программа запросит пароль. Надо набрать инициалы Сталина и дату его смерти.