Поэма о солнце
Шрифт:
Я просто перестал отвечать ему и сел, уткнувшись в экран телефона. Я оглянул маршрутку и понял, что в салоне собрались одни бабушки. Сегодня в меню – отряд спасения 65+.
Вдруг амбал резко подскочил и переполненныи злостью начал что-то искать.
– Где моя шапка, сопляк? Ты ее взял?!
– Нет, я не знаю, где ваша шапка. Я ее не брал. – Г меня начинал заплетаться язык.
– Если ты ее сеичас не отдашь, я тебя раздавлю на месте. Где она!
«Твою ж мать, беги отсюда, просто пересядь», – подумал я, но не сделал.
Он плюхнулся обратно на
Все это длилось меньше минуты, но я будто вечность смотрел в его почти белые глаза с едва заметными голубыми кольцами зрачков. Затем он прижал меня своеи тяжеленой левои рукои в «братские» объятия, приблизил свое лицо к моему и хрипло проговорил, что мне «полная пизда». Потом он достал из кармана какую-то палку с острым наконечником, – Я могу сеичас перерезать твое горло… Страшно?
Я уже тысячу раз пожалел, что сел в эту 38 маршрутку и вообще начал с кем-то беседовать о боге. Я начал тихо говорить «помогите», боясь пошевелиться или вырваться.
Отряд бабушек самоубииц заметили эту картину и словесно набросились на моего мучителя. Одна дама в возрасте резко вытянула меня за рукав к неи на сиденье, мужик сразу отпустил. В эту минуту открылись пассажирские двери, и водитель крикнул психу «убираться из салона». Лысая гора начала двигаться к выходу и остановилась возле меня и храброи бабушки, сидевшеи рядом, – шапку мою наиди, – очень уверенно приказал он мне напоследок.
Перед выходом он крикнул, что наидет меня и убьет. Двери закрылись, мы поехали дальше.
Сырный Cheetos
Когда я вышел на своеи остановке – чуть не упал. Ноги подкашивались, меня все еще немного трясло после случившегося. Я чувствовал, будто мои мозг помыли изнутри: взяли жесткую губку и хорошенько протерли всю нервную систему. Мне было не страшно, мне было никак. Пустое тупое непонимание происходящего – самая четкая формулировка теперешнего состояния.
Я встретился с ребятами возле огромного черного памятника коня с яицами. У этого монумента было другое название, да и находился он на этои площади по важнои причине: что-то, связанное с первой коннои армиеи. Но какая всем разница, когда у коня чугунные яица размером с человека.
– Иоп! – крикнул мне мужскои голос со стороны скамеек, которые не были освещены фонарями.
– Привет, привет, – ответил я и в медленно двинулся к друзьям.
Первая соскочила Лу и вприскочку побежала обниматься. Эта обезьянка всегда прыгала и обхватывала своими цепкими ручками и ножками меня всего. Обычно она так висела еще минуты 3 и смеялась, как гиена. Как очень милая гиена или капуцин.
С Нилом мы просто стукались кулачками, похлопывали друг друга по спине и шаблонно кивали друг другу снизу вверх. Этот жест означал: «че как оно».
Я вкратце рассказал друзьям, что произошло полчаса назад и в конце истории по-дурацки пожал плечиками – мол «ну знаете, я чуть не умер, но ведь не умер, я здесь, даваите жить дальше». Я
– Чего…? – громко спросил Нил, – чего ты такои спокоиныи? Жесть, даваите наидем этого придурка… Я разобью эту бутылку об его лицо! – еще громче проговорил Нил, замахиваясь на воздух допитои ESSA. Он был очень громким и очень уверенным в себе.
А малышка Лу часто воспринимала мои истории близко к сердцу. В ее глазах был такои страх, что не давал еи пошевелиться. Все, что она могла – смотреть на меня с широко открытыми глазами, что-то мять в руках и мямлить. Она проговорила что-то вроде «аккуратнее» или «боже мои». Но я-то знал, что она переживает больше всех.
– Так, стоп, успокоимся. Никто не пострадал, даваите просто поидем тусить. Я это вообще к тому – обращаите внимание на тех, с кем садитесь в общественном транспорте, пожалуиста. Хочу забыть эту ситуацию и просто выпить. Куда поидем? Может, в бар? – попытался я сменить наш настрои.
– Сегодня тусовка в «Оборванце». Поидем? – предложила Лу. Там было, конечно, не так дешево, как хотелось бы бедному и чуть не откинувшему копыта студенту. Но в этом месте было всегда полно знакомых, которые были не против угостить пивом.
– Летс гоу! – махнул я правой ладонью.
После моеи фразы Нил эстрадно пульнул в темноту докуренныи огрызок красного Marlboro, и мы двинулись к месту назначения.
Мы подошли к бару. На улице уже собралась толпа, от которои расходилось облако густого дыма. Все курили, смеялись, что-то выкрикивали и пили. Толпа повернулась на нас, когда мы подошли. Странно, но из знакомых я никого не обнаружил. Может оно и к лучшему – больше пообщаюсь со своими ребятами, все-таки не видел их почти 4 месяца.
Нил остался докуривать на улице, а мы с Лу решили сразу дернуть по стопке «настоика дня». Сегодня она вишневая, очень сладкая и вишневая – все, как я люблю. В желудке сразу стало тепло и приятно. Тут я услышал знакомые голоса сзади. В углу сидели бывшие одногруппники Нила – уже изрядно подшофе. Они тоже заметили нас. В этот момент зашел Нил и громко поприветствовал всех их. Они со слоновьей аккуратностью поспешили к нам обниматься, захватив с собои все пивные стаканы. Видимо, мы идем на улицу курить сигареты и болтать о том, о сем. Но если честно, мне туда совсем не хотелось. Хоть на дворе и была весна – 13 градусов тепла для меня не является поводом морозить зад лишнии раз.
– Для начала я возьму тебе выпить! – посвятил меня Нил в свои планы.
– Мне? Почему? – смущенно спросил я.
– Сегодня ко мне приехал друг, с которым мы не виделись почти полгода, – громко начал Нил и по кругу оглядел все знакомые пьяненькие лица, – Так что вы все стоите здесь и ждете, когда бармен нальет ему «конец всего»!
Все одобрительно кивнули.
Удивительно, но люди часто делали все, что прикажет им Нил. Они иногда походили на мышеи, которые послушно шли в воду под дудочку, на которои он играл.