Поэмы (1922-февраль 1923)

Маяковский Владимир Владимирович

я

человек, а не мрамор,

670 то это

меня

извело прямо.

Я вам не в курзале под вечер летний,

чтоб слушать

эти

радиосплетни.

Завинчусь.

Не будет нового покамест -

затянусь облаками-с.

Очень оригинальное ощущение.

Головой провинтил облака и тучи. Земли не

видно. Не видишь даже собственные плечи. Только небо. Только облака. Да в

облаках моя головища.

680 Мореет тучами.

Облаком з_а_стит.

И я

на этом самом

на м_о_ре

горой-головой плыву головастить -

второй какой-то брат черноморий.

Эскадры

верблюдокорабледраконьи.

Плывут.

690 Иззолочены солнечным Крезом.

И встретясь с фантазией ультра-Маркони,

об лоб разбиваемы облакорезом.

Громище.

Закатится

с тучи

по скату,

над ухом

грохотом расчересчурясь.

Втыкаю в уши облака вату,

700 стою в тишине, на молнии щурясь.

И дальше

летит

эта самая Лета;

не злобствуя дни текут и не больствуя,

а это

для человека

большое удовольствие.

Стою спокойный. Без единой думы. Тысячесилием воли сдерживаю антенны.

Не гудеть!

Лишь на извивах подсознательных,

проселков окольней,

710 полумысль о культуре проходящих поколений:

раньше

аэро

шуршали о г_о_лени,

а теперь

уже шуршат о колени.

Так

Дни

текли и текли в покое.

Дни дотекли.

720 И однажды

расперегрянуло такое,

что я

затрясся антенной каждой.

Колонны ног,

не колонны -

стебли.

Так эти самые ноги колеблет.

В небо,

в эту облакову няньку,

сквозь земной

730 непрекращающийся зуд,

все законы природы вывернув наизнанку,

в небо

с земли разразили грозу.

Уши -

просто рушит.

Радиосмерч.

"Париж...

Согласно Версальскому

Пуанкаре да Ллойд..."

740 "Вена.

Долой!"

"Париж.

Фош.

Врешь, бош.

Берегись, унтер..."

"Berlin.

Runter!" {*}

{* "Берлин. Долой!" (нем.)}

"Вашингтон.

Закрыть Европе кредит.

750 Предлагаем должникам торопиться со взносом".

"Москва.

А ну!

Иди!

Супься носом".

За радио радио в воздухе пляшет.

Воздух

в сплошном

и грозобуквом ералаше.

Что это! Скорее! Скорее! Увидеть. Раскидываю тучи. Ладонь ко лбу. Глаза

укрепил над самой землей. Вчера еще закандаленная границами, лежала здесь

Россия одиноким красным оазисом. Пол-Европы горит сегодня. Прорывает огонь

границы географии России. А с запада на приветствия огненных рук огнеплещет

германский пожар. От красного тела России, от красного тела Германии

огненными руками отделились колонны пролетариата. И у Данцига -

пальцами армий,

760 пальцами танков,

пальцами Фоккеров

одна другой руку жала.

И под пальцами

было чуть-чуть м_о_кро

там,

где пилсудчина коридорами лежала.
–