Поэт и безумцы

Честертон Гилберт Кийт

— Не знаю, нужно ли звать полицию, — сказал Ноэл, — а вот врач не помешал бы.

— Тут нужны два врача, — сказал Гейл и направился к окну, через которое вошел.

Ноэл проводил его до калитки, мимо павлина и островка

травы, синеватой, как павлин, в ярком лунном свете. Выйдя за ограду, Гейл обернулся и сказал напоследок:

— Я думаю, вы — Норман Ноэл, прославленный путешественник. Вы интересней мне, чем бедный безумец, и я задам вам вопрос. Простите, если навыдумывал за вас, такая уж у меня привычка. Вы изучали суеверия по всему свету и видели вещи, по сравнению с которыми все эти толки о ножах и о солонках — просто детская игра. Вы побывали в темных лесах, где верят в вампиров, которые громадней дракона, и в горах, где боятся оборотней и ждут, что на лице подруги или друга вдруг засветятся звериные глаза. Вы знали истинных суеверов, веривших в черные, жуткие вещи, вы жили среди них, и я хочу спросить вас о них.

— Мне кажется, вы сами немало о них знаете, — заметил Норман Ноэл, — но я отвечу вам на любой вопрос.

— Вам не кажется, что эти суеверные люди счастливее вас?

Гейл спросил это и помолчал, а потом начал снова:

— Вам не кажется, что они пели больше песен, и плясали больше плясок, и пили больше вина, и радовались искренней, чем вы? А все потому, что они верили в зло. Пускай всего лишь в злые чары, в недобрый глаз, в дурную примету — да, зло является

им под глупыми и несообразными обличьями. Но они думают о нем! Они ясно видят белое и черное, и жизнь для них — поле битвы. А вы несчастны потому, что в зло не верили и считали, что истинный философ обязан видеть все в сером свете. И вот, я говорю с вами, ибо сейчас, сегодня, вы проснулись. Вы увидели достойное ненависти и познали радость. Обычное убийство не разбудило бы вас. Если бы убитый был пожилым светским человеком или даже молодым светским человеком, это бы вас не потрясло. Но я знаю, что случилось с вами теперь. В смерти этого сельского бедняги было что-то беспредельно постыдное.

Ноэл кивнул.

— Наверное, это из-за того, что у него такие нелепые фалды, — сказал он.

— Да, наверное, — сказал Гейл. — Что ж, вот она, дорога к действительности. Спокойной ночи.

И он пошел по улице пригорода, бессознательно отмечая, как меняется цвет травы в ярком лунном свете. Павлинов он больше не встретил, и мы вправе предположить, что он об этом не жалел.

Примечания

…благодаря своей рассеянности. — Рассеянность — характерная черта любимых героев Честертона — отца Брауна, Фомы Аквинского, Гэбриела Гейла. Сам он был очень рассеян.

Канарейка. — Имеется в виду рассказ из этого же цикла, «Желтая птичка».

…дивным чудищам из Апокалипсиса. — См. Откр., 13, 1 — 18.