Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 1

Коллектив авторов

Запуржит, зашуршит

Запуржит, зашуршит, как закружит, так сразу и бросит. Город сотней огней догорает в ладони судьбы. Но о чём, закружив, меня ветер так жалобно просит: Оставайся, забудься, сыграй и опять уходи По тропинкам, по слякоти, по непонятным приметам, По дорогам, где ноги подтаявший снег изопьют. Ветер, ветер зимы — не найти уходящим ответа, И деревья протяжно и нежно хоралы поют. Замолчите, деревья, не дайте почувствовать боли. Ветер, ветер усталый, усни и меня не гони. Выводите тропинки в просторное русское поле, Где огромное небо, а больше не видно ни зги. Закружите, дороги, в заснеженном медленном танце, Чтоб идти и идти, всё равно, хоть ползти – не стоять, Чтобы

город забился в свой медно-расчерченный панцирь, И меня никогда не поймал в свои сети опять. И тогда припаду к колее придорожной, разбитой Воду талую жадно испить, как вино. В сказке Пушкина старой в награду досталось корыто. Старику же – дорога за рыбкой волшебной – на дно!

Теорема огня

Наслаждаясь усталостью тела, Забываясь течением дня, Оставаясь ни чёрным, ни белым, Я решал теорему огня. Не того, что в глубинах подземных Заставляет граниты вскипать, Изливается в холод вселенных, Заставляя край мира пылать, Что мерцанием ровным, полезным Согревает Эдема сады, Что стремится сквозь чёрную бездну, Как посланье погасшей звезды, Не багровые отсветы ада, Не оплавленный шлак, не зола, Не священное пламя распада Обречённых служителей зла; А того, что единственным словом Заставляет кружиться миры, Что дыханием радостным, новым Наполняет миры как дары! Откровением тайных открытий Созидает судьбы круговерть, Через сладкие токи соитий, Через горечь прощаний и смерть. И рождался в сознании где-то Тот ответ, что чеканен и строг: «Примет избранных Родина света, Где познанье, блаженство и Бог!»

Яна ДЕКА

Первый снег

Первый снег. Новый гость неземной. Надо было такому случиться — Нарушая сцепленье с землёй, Улететь в небеса, словно птица! Улететь под придирчивый лай Охраняющих и прикреплённых… Не падение, а окрылённость, Уносящая душу за край… С громким выдохом – и за черту, Поднимаясь с холодным потоком. Трудным взмахом набрав высоту, — Вдоль по улице вверх, мимо окон! Первый взмах. Первый вдох. Первый снег. Вроде вышел за угол, за хлебом… А – уже прикасаешься к небу! Окрылённый. Прощающий всех…

Все за счастьем?

Из большой воронки, по спирали, В час по капле, иногда – по пять Людям как-то счастье раздавали. Всем, кто мог ладони подставлять. Выстроились очередью люди, Длинною змеёй под небесами… Что дают? А кто последним будет? Все за счастьем? Я тогда за вами! Видно, в небесах был ржавым вентиль, Только доставалось не по норме: Чуть поменьше тем, кто слаб и беден, А побольше – для того, кто в форме… Там, на небесах, дежурный кто-то, Забавляясь, делал перекуры. И, хотя любил свою работу, Вёл себя порою некультурно. Будто забывая ненароком Вентиль закрутить. И сразу счастье Проливалось радостным потоком Почему-то тем, кто был у власти… А в сторонке тихо пили водку, Наплевав на представленье это, Поедая ржавую селёдку, Бедные, но гордые поэты… Им, неглупым, смелым, неленивым, Может, счастье виделось иначе? Только побрели они за пивом. В сторону другую от раздачи…

Спасибо, осень!

Октябрь разнузданный сияет наглым солнцем! Никак бедняга не угомонится. Мне всё трудней с гормонами бороться. На месте, право слово, не сидится. Казалось, что вчера туман окутал Белесой ватой улицу мою… Не тут-то было! Солнце нынче утром! Я в нём купаюсь, ем его и пью! Спасибо, осень, за твою заботу, За яркий луч и за неспешность дней, За муху, залетевшую в субботу В моё окно. Я очень рада ей! За недождливость и за отопленье, Спасибо за читателей вдвойне! Спасибо за любовь и вдохновенье, Внезапные, подаренные мне…

Дмитрий ДУБКОВ

Я родом оттуда…

Черкнул для души в пожелтевшей тетрадке: Я там, где гитары,

я там, где костры, Я родом оттуда, где кеды с палаткой, Где чистые мысли, где ноги быстры. Остался я там, где ещё пионеры. Ищите меня, где простые ребята До Марса достать, долететь до Венеры Под звёздные ночи мечтали когда-то. Я там, где ещё кризис вовсе неведом, Где в речке была ещё чистой вода, Где то, что рассказано мне моим дедом, Останется в сердце моём навсегда. Я родом оттуда, где все были братья, Ищите меня, где гордились страной, Где Родина – было святое понятье, С достоинством произнесённое мной.

Перед боем

– Хочу сказать тебе начистоту, Короткий будет, в сущности, рассказ: – Любой ценой сдержать нам высоту! — Прошёл по взводу старшины приказ. Такой нам, брат, с тобою выпал рок. Такая, стало быть, побед цена. Я знаю, ты вернёшься в хуторок, Расскажешь про войну и ордена. Что ж, перед боем страхи разорвём, Ведь кончится когда-нибудь война. Представь себе, как после заживём, Какие после будут времена! Ах, день сегодня выдался какой! Так хочется покоя, тишины. Гляди-ка, стриж летает над рекой, Как будто для него и нет войны. Эх, нам бы искупаться в той реке И истопить бы баньку вечерком! Да ты гранату не сжимай в руке, Как дёрнул за кольцо, кидай рывком. Патроны, брат, ты тоже береги, Стреляй прицельно, на рожон не лезь, Пускай поближе подойдут враги, Раз уж пришли, то и полягут здесь. Ну, вот и всё, пожалуй, началось… Крещёный? Ну, тогда перекрестись. Теперь на Бога только и авось, Храни тебя Господь, сынок, держись!

Мне, право, нелегко сейчас признаться

Мне, право, нелегко сейчас признаться, Хотя и было это так давно. Ах, как она любила целоваться! Наедине, на людях – всё равно! Она дарила тонкости искусства В саду, в подъезде или у моста. Я понял, в мире нет счастливей чувства, Когда соприкасаются уста. Старался я изысканным казаться, Прилежным быть хотел учеником. Ах, как она любила целоваться! И губы были нежным лепестком!

Жар-птица

Это ж надо такому присниться: В неизвестной чудесной стране Я поймать всё пытался жар-птицу, Ну уж очень понравилась мне. Может, проще поймать мне синицу? За перо ухватить журавля? Только манит заморская птица, Что живёт, где чужая земля. Я крадусь потихоньку средь леса, Опасаюсь я диво вспугнуть. Может, это не птица – принцесса? Норовит от меня улизнуть, Издевается – с ветки на ветку, Дразнит вновь – от куста до куста, То оставит мне звёздную метку, То блеснёт опереньем хвоста. Позабавиться, видно, хотела Надо мной, и в другие края, Словно сон, от меня улетела, Упорхнула жар-птица моя.

Юлий ЕЛИСТРАТОВ

Монолог быка на корриде

Я сегодня сражение выиграл, Удалось мне от шпаги уйти, Пусть железа толедского в вые грамм Где-то около ста двадцати… Две яремные жилы напружу я Так, что сердце забьётся в виске, И обломок чужого оружия Вместе с кровью блеснёт на песке. Был Мигель и лихой, и удачливый, Ус свой бакский любил теребить, И, когда ещё только мы начали, Он поклялся меня истребить… Двое с крючьями, явно подосланы, Маскируют железо в плюмаж. Ничего, сосчитаем по осени Гандикап заработанный наш… Враг мой плащ распускает свой тоненький, От которого пышет огнём, И тогда я кошу под дальтоника — К чёрту плащ, откровенье не в нём. Тень Мигеля за малой мулетою, Он теперь, как на выставке весь… На неловкость невольную сетую, И взлетает проклятый эфес… Но каким-то мгновением ранее, Чуть левее вильнув головой, Принимаю железо буграми я… Да, я ранен, но, вроде, живой… Я копытом лежащего трогаю, Бой горячий уже позади, И оставил пол-левого рога я В ненавистной Мигеля груди…