Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2

Коллектив авторов

* * *

Афанасию Фету

О, сколько в нём сокрыто мощи И как он дорог для меня, Певец благословенной ночи, Певец искрящегося дня! Он в самой сути изначален, Как вечный холод или зной, — Певец изнеженной печали И бурной радости земной. Един и противоположен — Набат и хрупкость хрусталя. Неравнозначен, непреложен И вечной памятью умножен Певец твой, Русская земля!

Осень на Вальзе

Ах, чёрт возьми, какая осень! Какие краски – ну и ну! За тысячи звенящих вёсен Не отдал бы её одну! Такой

простор! Такая свежесть! Такой пожар горит везде! Такая буря! Кротость! Нежность! В одном берёзовом листе! Орган и скрипка. Крик молчанья, В багрянце стынущие сны, Немое, страшное отчаянье, Гроза и песня тишины. В лесу, в полях кипит работа, И дни багрянца сочтены. Но осень-мать готовит ноты Для песни будущей весны.

Флейтист

Не у дороги полевой, Не над глухим причалом, Не между небом и землёй Мелодия звучала. В неясном свете замер гам, И в глубине, у стенки, Играл флейтист – совсем пацан — На станции подземки. На бледно узеньком лице Дробился лучик тонкий, И пела флейта о певце — О жаворонке звонком. Флейтист мелодией явил И зной, и дух полыни, И пела флейта о любви И о небесной сини. А наверху кипел балдёж, И пелось, и плясалось, Там золотая молодёжь По полной отрывалась. И баксы тысячами шли, И обнажалось тело. А здесь, в подземке, о любви, О счастье флейта пела, О том, как хороша весна, Как славно жить на свете, О том, что Родина одна, И мы – России дети.

Константин Шатров

Любить по-русски

Всё! Конец! Развожусь! Уезжаю! Все мосты порублю и сожгу! Вот ведь стерва попалась какая!.. Видеть больше её не могу! Уходя, прибабахаю дверью, Так что треснут и дверь и стена! Говорят, за Торжком или Тверью Есть забытая Богом страна. В ней укроюсь от внешнего мира. Прагматично с природой сольюсь. От ходячего в юбке кумира Я с усмешкою злой отрекусь. Чтоб совсем не свихнуться без дела, Буду свой обустраивать дом. Постараюсь, чтоб женского тела Даже запаха не было в нём. И ушёл. И уехал. И дверью Жахнул так, что считай, двери нет. И пошёл, помешавшийся Тверью, На вокзал – брать плацкартный билет. Ну, и что получилось в итоге? Я уехал не в Тверь, а к сестре. Это, в общем, почти по дороге, Но дешевле… в соседнем дворе. И сестра, незамужняя сроду, Приняла – всё же в доме мужик… Не учла, что в прошедшие годы Я работать по дому отвык. Что обычно, вернувшись с работы, На диване с газетой лежу. Если где-то испортилось что-то, Я упорно туда не гляжу. Образ жизни мой, видимо, вскоре До печёнок сестрицу достал. Поначалу случайные ссоры Перешли в перманентный скандал. Я, признаться, её понимаю, За скандалы её не кляну, Но всё чаще с тоской вспоминаю Нашу дачу, квартиру, жену… Бесконечно, особенно ночью, Эротичные мучают сны. И я вижу, как будто воочью, То коленки, то спину жены. И теперь не Торжком и не Тверью, А женой наполняю мечты. Я готов реставрировать двери И уже воздвигаю мосты. По утрам, не успею проснуться, Шлю подарки и письма пишу, И уже мне позволить вернуться Обещают, когда заслужу.

Зеркало

Разбилось зеркало. В осколках тротуар. А в них калейдоскопом – мельтешенье — Теней и красок праздничный базар, Обрывки моментальных отражений. Мелькают руки, сумочки, плащи, Портфели,

джинсы, туфельки, корзины — И тут уж понапрасну не ищи Доступной пониманию картины. Здесь всё в лоскутьях, всё и вкривь и вкось, Сплелось, смешалось: небо, вещи, лица — Сплошное буйство пятен и полос, Но целым ничему не отразиться. Таким вот люди постигают мир Через осколки собственного взгляда. И видят только крохотку громады Из личных дач своих, машин, квартир. Но вот, заветной мыслью одержим, Придёт сюда мудрец, осколки сложит, И в зеркале весь мир увидеть сможет, И обо всём поведает другим.

Я верю

Я верю – летопись России В скрижали наши вековые Не до конца занесена. Народа дух неукротимый Сокрыт внутри. Неотвратимо Воспрянет спящая страна! Я верю – мысли светлый гений Рассеет сумрак заблуждений, И мир увидит наяву Неисчервлённую свободу В руках Великого народа. И этой верой я живу.

Майя Шеремет

* * *

Я рада – мой гостеприимный дом Вас радует не блеском и изыском, А теплотою дней, прошедших в нём В кругу ушедших дорогих нам близких. Я расставляю старый мой сервиз На скатерти, подаренной свекровью, И красное вино, как лучший приз, В стаканах отливает тёмной кровью. Вы слышите родные голоса И видите знакомые вам лица. Земных богатств дарю вам чудеса И предлагаю ими насладиться. Гость каждый, посетивший этот дом, Мне дорог – этот дом ему стал близок, И я живу в сиянии улыбок, Преподнесённых мне за дружеским столом.

* * *

Держу в руках я не синицу, Я сокола держу в руках, Я знаю: этой гордой птице Парить достойно в облаках. Я сокола рукою грею, Слова шепчу и слёзы лью И, удержать его не смея, Простору неба отдаю. Он не зовёт меня с собою, Уже он к звёздам на пути, А я шепчу ему – прости, Не суждено нам быть с тобою!

* * *

Памяти Владимира Шеремет

Они погибли в ту войну Как воины, по сути – дети, Из пекла боя – в тишину, Не добежав в двадцатилетье. И приняли они тот бой, Лет недожитых не считая, Победе проложив собой Дорогу в незабвенность Мая. Из них никто встать не успел, Ни даже просто крикнуть: «Мама!...» Таков солдатский был удел — Лицом к врагу, вперёд и прямо. Их души детские взошли Звездами красными: на нивах, Вдоль всех дорог родной земли И возле речек торопливых. Потомок! Поклонись им низко, Пусть память станет обелиском На тех могилах безымянных В родной стране и в дальних странах.

Анна Шишкина

* * *

Нечаянность сюжета одного Так очевидна и неоспорима, В порыве ветра женщина шла мимо Дубов летящих – в полотне Коро. Но это мне – восторженному духу — Струной звенящей с листьями взлетать, А женщина, скорей всего, старуха, Хотела перед ветром устоять. Наклон вперёд – упрямо, жёстко, грубо, И юбка – парус, главное – успеть. О, стойкая бретонка, эти губы — В столетьях отвердевшая камедь! Умерь свой шаг и подожди немного. Чуть отдышись, уж близится рассвет. Листва густа, и не видать дороги, Меня услышь – я твой теряю след… Когда октябрь, как плачущий Пьеро, А сердце – словно одряхлевший лапоть, Мне хочется открыть альбом Коро — Рассматривать и размышлять, и плакать.