Поэты и убийство
Шрифт:
– Отнюдь нет, сударь. Видите ли, наложница генерала бросила свою дочь, потому что та была плодом незаконной связи. Мы рассуждали, что студент, узнав о проживании в Чинхуа своей сводной сестры, а также о том, что здесь же и любовник его матери, мог приехать сюда, чтобы присмотреться к этому человеку. Еще мой коллега и я выяснили, что студент посещал архив Ямыня, чтобы узнать, с кем генерал был дружен и знаком.
– Мои поздравления, Ло! – выкрикнул академик, – Столь щедро нас угощая, вы еще нашли время выполнять свои
– Всю работу проделал мой коллега Ди, сударь. Он может рассказать вам и о последних событиях.
– По чистой случайности, – сказал судья, – мне удалось найти сводную сестру Суна. Она хранительница кумирни Черного Лиса у Южных ворот. Не в своем уме, но…
– Показания душевнобольного человека не принимаются судом во внимание, – прервал придворный поэт, – Даже я настолько разбираюсь в юридических законах!
Могильщик повернулся кругом в своем кресле. Уставившись на судью выпуклыми глазами, он спросил:
– Так вы знаете Шафран, Ди?
Глава 18
Могильщик Лу облизал толстые губы и задумчиво проговорил:
– Однажды я тоже посетил ту девушку. Интересовался ею, потому что она явно чем-то объединена с лисами. Их там тьма! Ее продали в дешевый публичный дом, но она откусила кончик языка своему первому клиенту. Это очень смахивает на лисью манеру! Несчастный чуть не истек кровью. В суматохе она выпрыгнула из окна и бросилась к лисьей кумирне на пустыре. С тех пор она там и живет.
– Когда вы ее видели в последний раз, сударь? – мимоходом спросил Ди.
– Когда? Наверное, год с тех пор прошел или около тоге. Вернувшись сюда третьего дня, я хотел побыть с ней подольше , чтобы установить ее родственность с лисами.
Он покачал крупной головой.
– Я отправлялся туда несколько раз, но всегда поворачивал назад у входа на пустырь. Из-за большой толпы призраков в тех местах.
Он налил еще вина. Повернувшись к начальнику Ло, продолжал:
– У девушки, которую вы наняли танцевать перед нами, тоже был лисий облик. Как ее нога, Ло?
Начальник уезда вопрошающе взглянул на судью Ди, и когда тот кивнул, сказал, обращаясь ко всем гостям:
– Прошлой ночью нам не хотелось вас расстраивать, поэтому мы объявили вам о несчастном случае. На самом деле она была убита.
– Я догадывался! – пробормотал могильщик. – И ее мертвое тело лежало поблизости от нас, пока мы пили и болтали. Придворный поэт изумленно посмотрел на Юлань.
– Убита? – переспросил он. – И вы увидели ее мертвой? Поэтесса кивнула, а академик недовольно сказал:
– Ло, следовало бы нам сказать. Нас, знаете ли, не так-то быстро расстроишь. А с моим долгим опытом следователя я могу вам и подсказать что-нибудь полезное. Ну что ,же, у
Увидев колебания коллеги, судья Ди ответил вместо него:
– Сударь, оба дела взаимосвязаны. Что касается студента Суна и его здешних розысков, то я нисколько не спорю с вами, что его отец был виновен в государственной измене и что в этом отношении студент ошибался. Но мой коллега и я думаем, что студент был близок к разоблачению лица, которое донесло на его отца, причем руководствуясь не патриотическими, а самыми эгоистическими побуждениями, а именно…
Его остановило взволнованное восклицание поэтессы.
– Нужно ли идти дальше в вашем жутком рассказе? – спросила она дрожащим голосом, – С этим коварным подступом к жертве, когда вы приближаетесь к ней все сужающимися кругами… Не забывайте, что я тоже обвиняемая, с висящим над моей головой смертным приговором! Как вы можете…
– Спокойно, Юлань! – вмешался академик. – Вам не о чем тревожиться! Нет ни малейшего сомнения в том, что вас оправдают! Судьи императорского суда – превосходные люди, я всех их знаю. Могу вас заверить, что они формально заслушают ваше дело, а потом сразу же его закроют.
– Верно, – сказал дворцовый поэт. Ди торопливо продолжил:
– У меня есть для вас, сударыня, хорошие новости. Несколько минут назад я сказал, что донос на генерала Мо и письмо, обвиняющее вас, написаны высокообразованным человеком. Нам удалось доказать, что это одно и то же лицо, что позволяет по-новому подойти к вашему делу, сударыня.
Академик и придворный поэт удивленно посмотрели на судью.
– Расскажите подробнее об убийстве лисьей танцовщицы, – прохрипел могильщик, – В конце концов, это случилось в соседней с нами комнате!
– Верно, сударь. Вы, конечно, знакомы с историей лестницы соправительницы. И с тем, что соправительница Девятого князя использовала дверь за ширмой в зале приемов для…
Рядом с судьей Ди раздался грохот.
Вскочившая поэтесса перевернула кресло. Горящими глазами глядя на судьи, она крикнула ему:
– Глупец! Со своими далеко смотрящими, неуклюжими соображениями! Ты не можешь разглядеть правды у себя под носом!
Она прижала руки к вздымающейся груди в тщетной попытке сдержать тяжелое дыхание.
– Скажу вам, что меня тошнит и я устала от этого мелкого сутяжничества. Вот уже почти два месяца, как оно тянется! Больше я не вынесу. Хватит!
Ударив кулаком об стол, она взвизгнула:
– Шантажистку убила я! Глупец! Она сама этого добивалась! Я вонзила ножницы в ее тощую шею и, отправившись к вам, сыграла свою роль до конца!
Воцарилась мертвая тишина. Пылающим взглядом окинула она сидевших вокруг. Судья Ди потрясение смотрел на нее.
Ло пробормотал:
– Это конец!