Поэты пушкинской поры
Шрифт:
Он знал, кто он; он ведать мог,
Какой могучий правит бог
Его торжественным глаголом.
Но нашей мысли торжищ нет,
Но нашей мысли нет форума!..
Меж нас не ведает поэт,
Высок полет его иль нет,
Велика ль творческая дума.
Сам судия и подсудимый,
Скажи: твой
Смешной недуг иль высший дар?
Реши вопрос неразрешимый!
Среди безжизненного сна,
Средь гробового хлада света,
Своею ласкою поэта
Ты, рифма! радуешь одна.
Подобно голубю ковчега,
Одна ему, с родного брега,
Живую ветвь приносишь ты;
Одна с божественным порывом
Миришь его твоим отзывом
И признаешь его мечты!
* * *
Когда твой голос, о поэт,
Смерть в высших звуках остановит,
Когда тебя во цвете лет
Нетерпеливый рок уловит, —
Кого закат могучих дней
Во глубине сердечной тронет?
Кто в отзыв гибели твоей
Стесненной грудию восстонет,
И тихий гроб твой посетит,
И, над умолкшей Аонидой
Рыдая, пепел твой почтит
Нелицемерной панихидой?
Никто! – но сложится певцу
Канон намеднишним Зоилом,
Уже кадящим мертвецу,
Чтобы живых задеть кадилом.
Аркадий Гаврилович Родзянка
1793–1846
Старший современник А.С. Пушкина. Был близок к обществу «Зеленая лампа». С Пушкиным рано установились дружеские и несколько фамильярные отношения. Автор любовных элегий.
ЭЛЕГИЯ
Как медленно приходит счастье,
Как быстро кроется оно,
Дней юных в долгое ненастье
Мне было жить на миг дано!
Наказан я за то мгновенье!
Надежд пустое обольщенье
Всё горечь услаждает зла,
Но мне уж чуждо упоенье,
В сем сердце, съеденном тоскою,
Больном, убитом, я горю
Бегущей возвратить мечтою
Блаженства прошлого зарю;
Но настоящее как туча
Во всех души несвязных снах,
И – вмиг блистает на глазах
Слеза невольная, горюча.
Я всё навеки потерял,
Я мене ветрен, пылок стал!
Доверенность к судьбе умчалась,
Огнь чувств, восторгов рай исчез,
И даром пагубным небес
Одна любовь со мной осталась!
НА СМЕРТЬ АЛЕКСАНДРА СЕРГЕЕВИЧА ПУШКИНА
Таланта в полном блеске он
Поник увенчанной главою,
Свинцом летучим поражен
Братоубийственной рукою;
Издетства баловень певец
Прелестной музы своенравной,
И после жизни бурной, славной
И бурный встретил он конец.
Негодованье и печаль
Волнуют грудь и мысль невольно;
Увы, кому его не жаль!
О Пушкине кому не больно?
Один он нам звездой светил,
Звучал в предбудущие лета —
Зачем же ты его убил,
Злодей, отнял у нас Поэта!
Кто право крови дал тебе
Над сей главою озаренной?
Ты знаешь ли, к его судьбе
Восторг прикован полвселенной!
Любимец наш, отрада, друг,
Честь, украшенье полуночи, —
Его напевов – жаждал слух,
Его лица – искали очи!
И слышишь ли плачевный звон?
Весь Петроград, слиян душою,
Подвигся в ходе похорон
Необозримою толпою;
Не полководец, не монарх,
Он в землю сходит им подобно,
И общей грустью в мир загробный
Сопровожден любезный прах.