Поэты пушкинской поры
Шрифт:
Прочтешь слова: он счастлив был!
А. А. К-ОЙ
Молодой цветок дубровы,
Расцветай в тени ветвей,
Где ни зной, ни хлад суровый
Не вредят красе твоей;
Но ко мне, в страну изгнанья,
В мой печальный, дикий край,
Запах сладкий навевай.
К КЛЕНУ
Подражание Парни
Слова любви, мой клен пустынный,
Я на коре твоей писал;
Но вижу с грустью, друг старинный,
Что мне и ты неверен стал.
Зачем ты память сохраняешь
О счастьи двух сердец младых?
Ты их еще соединяешь,
А время разлучило их!
Александр Павлович Крюков
1803–1833
Современник А.С. Пушкина. Поэт и прозаик. Как поэт сложился под несомненным воздействием Пушкина и уже современниками считался его талантливым подражателем. Лирика Крюкова – соединительное звено между элегической поэзией 1820-х годов и романтической поэзией 1830-х годов. Эпизоды прозаического «Рассказа моей бабушки» Крюкова отразились в «Капитанской дочке» Пушкина.
ВОСПОМИНАНИЕ О РОДИНЕ
Родимый край, страна отцов!
Как быстро дни мои мелькали,
Когда, не ведая печали,
Я рос в кругу твоих глупцов!
Меня младенца веселили
Их страсти, важность, суеты,
Их занимательные были
И безрассудные мечты.
Любил я жаркие их споры
О гончих, зайцах и полях,
И оглушающие хоры,
И рюмок звон на их пирах.
Но мне забавнее казались
Беседы важных их супруг,
Когда они, составя круг,
Горячим чаем упивались…
Какой был шум! какой был звон!
Одна рассказывала сон,
Другая жизнь своей наседки,
Иные ж с видом простоты
Сплетали злые клеветы
На счет какой-нибудь соседки…
И признаюсь: среди сих дам
Я кой к чему привык и сам.
Я в нем не знал большого зла;
Я верил счастливой планете —
И мирно жизнь моя цвела.
Среди толпы самодовольной,
В дыму желаний и надежд,
Игрой цевницы своевольной
Я забавлял моих невежд.
Их одобреньем быв утешен,
Я восхищался, но они
«Он сумасшедший, он помешан»
Твердили, будучи одни.
Что нужды в том? по крайней мере
Я оставался в доброй вере,
Что и с невеждой и с глупцом
На свете сем ужиться можно
И что Вольтер весьма безбожно
Бросал на них сатиры гром…
Я рос и – вырос. Дни летели.
Мои седые земляки,
Как прежде, чуждые тоски,
Исправно пили, сладко ели,
Травили зайцев и толстели…
Вдруг – бог мой! – одного из них,
Не знаю как, задел мой стих!..
Мгновенно поднялась тревога —
И оглушен был бранью я!
«Он враг людей, отступник Бога!» —
Взывали жены и мужья.
Какое множество проклятий
Из уст соотчичей и братий
Упало на мою главу!..
И я дышу! и я живу!
Но я не ждал конца тревоги:
Почтя слезою прах отцов,
Скорей, скорей – давай бог ноги
Бежать от добрых земляков!
И так, их злобою гонимый,
Печальный гость чужих земель,
Покинул я приют родимый,
Почтенных предков колыбель…
От ранних лет к странам далеким
Я был надеждою маним;
Мне быть хотелось одиноким —
В чужой стране, для всех чужим.
Сбылось безумное желанье!
Я был один в толпе людей,
Как осужденный на изгнанье,
Как всеми брошенный злодей…
Мне жить на свете скучно было;