Поезда женских судеб
Шрифт:
Кира и Полина, стесняясь, отказались от предложения Дианы развести их по домам на своем лимузине, посчитав, что достаточно того, что она заплатила за них троих в кафе, закрывая счет. Подруги сослались, что хотят пройтись пешком, и спустились в метро.
– Анна. Ой, Диана, – поправилась Кира, все еще не привыкшая к новому имени подруги, – выглядела превосходно.
– Да, – соглашаясь, ответила Полина. – Приставка «Ди» ей идет.
– Да, – подтвердила Кира. – «Ди» вовсе ее не испортила. В душе она осталось прежней Анной, – подытожила Кира.
9. Пустота безымянной женщины
Почувствовав чьи-то
– Вы ангел? – спросила я. – Я в раю?
– Шутит, значит, все хорошо, – ответил женский голос откуда-то рядом.
– Я Дмитрий, – прозвучал мягкий голос мужчины.
– Где я? – без всяких шуток вновь спросила я, не понимая, где я нахожусь.
– В больнице, – ответил симпатичный мужчина, глядя с улыбкой на меня. – Как тебя зовут?
Ощутив пугающую пустоту в голове, я почувствовала страх, и меня бросило в холод. Я не смогла ответить, я не знала своего имени. Попытки оглядеться, повертеть головой причинили боль, и что-то мешало. Прикоснувшись руками к голове, я нащупала бинтовую повязку. Я пыталась вспомнить, что произошло, почему я здесь оказалась. Но как ни напрягалась, воспоминания не приходили, память не выдавала никаких моментов. От напряжения головная боль усилилась.
– Как ты себя чувствуешь, милочка? – спросила приятная женщина пожилых лет на соседней койке, чей голос я слышала ранее.
– Терпимо. Голова болит, – ответила растерянно я.
– Помнишь, как оказалась здесь? – задала следующий вопрос женщина.
– Нет, – что-то молниеносно промелькнуло у меня в памяти резкой вспышкой, вызвав острую боль. – Набережная.
– Там я и нашел тебя, – сказал Дмитрий. Он сидел на стуле напротив моей кровати. – Я ехал вдоль набережной на машине, когда заприметил тебя, пытающуюся подняться с асфальта. Я подумал, что тебе стало плохо или ты упала. Я не смог проехать мимо. Тогда я вышел из машины и помчался к тебе, но ты рухнула мне прямо в руки и потеряла сознание. На голове зияла окровавленная рана, мочки ушей были разорваны. Ни сумки, ни документов у тебя при себе не было. Тебя ограбили. А потом я привез тебя в больницу.
Рассказ Дмитрия ничего во мне не всколыхнул, ощущение пустоты в голове не покидало.
– Я позову врача. А ты поговори пока со своим спасителем, – пожилая женщина встала с кровати и вышла из палаты.
Я вновь попыталась напрячься и воссоздать в мозгу хоть что-то, но тщетно. Дмитрий продолжал сидеть на стуле рядом со мной, он не сводил с меня глаз. А я всматривалась в добродушное лицо мужчины и не могла припомнить его. Это был незнакомый мне человек, но в то же время его манера разговора и поведение по отношению ко мне побуждали меня видеть в нем какого-то родного. Он держал меня за руку обеими своими большими ладонями, от которых исходило тепло. Мне даже стало неловко, что я не помню своего спасителя. Но в голову ничего не приходило, и только боль становилась сильнее.
В палату зашел доктор с медсестрой с лотком в руках. Подойдя ко мне, шустрый доктор задавал столько вопросов, что я не на все успевала реагировать и кивать.
– Как себя чувствуете? Меня видите хорошо? – быстро говорил доктор, словно куда-то торопится. – Не тошнит? Голова болит? В глазах не двоится? – доктор направил лучик света из маленького фонарика мне по очереди в каждый
– Что со мной, доктор? – еле выдавила я.
– Черепно-мозговая травма в результате сильного удара тяжелым предметом. Мы вас прооперировали, удалили гематому.
– Я ничего не помню.
– Так иногда бывает. Вы перенесли травму, операцию на мозге. Чего вы хотели. Со временем вспомните.
– Доктор, я ничего не помню, полная пустота.
– Не заостряйте внимания на этих ощущениях, это временные явления. Пройдут. Отдыхайте, вам нужен покой. И вам не помешало бы, – глядя на Дмитрия, сказал доктор. – Вы со вчерашнего дня здесь. Не положено. Приходите завтра в часы приема.
Врач отдал распоряжение медсестре, и та сделала мне укол. Я лежу неподвижно в ожидании, когда подействует лекарство и боль исчезнет. Постепенно боль стала стихать. Слова врача, что это временные явления, немного утешили. Я закрыла глаза: «Набережная. Ограбление. Спаситель». В надежде зацепиться за любой эпизод, я напрягала память, что же со мной произошло: «Как меня зовут? Кто я? Где я живу? Почему я была на набережной? Что я делала до этого?» Но будто ластиком все стерли у меня в голове. Ведь что-то все-таки должно было остаться в памяти, но ворошить было нечего, и это наводило ужас.
Дмитрий обещал навестить меня завтра. Мне остается только его ждать и верить, что он придет. Я ничего про себя не помню, а он единственный, кто меня знает. С этими мыслями я, безымянная женщина, уснула.
10. Беспорядки в доме у Дианы
Кому много дано, с того много и спрашивается. Семейное состояние – это огромная доля ответственности, справиться с ней под силу не каждому. Единицы могут выстоять и владеть этим достойно. Муж Дианы, Серж, курировал вопросы развития рынка газа. Он превосходно управлял бизнесом, унаследованным от отца, сумел не растратить наследство, а приумножить и занять почетное место в высших кругах. Он мечтал также передать семейный бизнес сыну, но имел двух дочерей. Старшую дочь от первого брака, двадцатишестилетнюю Меланию, и общую дочь с Дианой – Элину двадцати двух лет.
Он обеспечивал дочерей полностью с самого их рождения и не жалел средств для их воспитания. Про таких говорят, что родились с золотой ложкой во рту. К их услугам были привлечены лучшие няньки и гувернантки, престижные школы, университеты и институты как внутри страны, так и за рубежом. Он надеялся, что вкладываемые средства принесут желаемые дивиденды. Но ожидаемые результаты себя не оправдали. Девочки были далеки от семейного бизнеса.
Серж всегда удовлетворял любой каприз своих дочерей. Они выросли капризными и избалованными особами. Мелания и Элина были яркими представительницами «золотой молодежи». Жизнь девочек протекала в роскоши и в праздности. Они позволяли себе абсолютно любые развлечения, которых они только захотят. Такими они были – бездельницы и белоручки, ведущие беззаботный светский образ жизни. Они выбирали общение только с себе подобными, их не окружали люди с материальными проблемами. Дочери прожигали свою жизнь в различных удовольствиях и излишествах, зная, что отец не скажет им слова «нет». Серж не смог привить дочерям уважения к семейному состоянию и научить их, как к нему бережно обращаться.