Поездка за город
Шрифт:
Мне не удалось разговорить его дальше, и до самого места назначения – длинного двухэтажного здания из стекла и стали – мы так и прошли молча и сосредоточенно, готовясь к долгоожидаемому. Рослые ребята у входа – вполне традиционной наружности – кивнули нашему провожатому, тут же отошедшему пошептаться с одним из них. Значит, его на самом деле здесь хорошо знают? Это выглядело обнадёживающе, и за его словами должны были последовать адекватные действия. Мы пока разглядывали вывеску, вмурованную в стену на уровне бритого затылка оставшегося охранника: у него, видимо ,было хорошее настроение, и он понимающе улыбнулся нам. Вывеска содержала название и длинную надпись ниже, поясняющую высокий смысл и назначение данного места: “Приют одинокого странника” именовался многофункциональным развлекательным комплексом, предназначенным для услаждения души и особенно тела – уставшего от тягот земной жизни и требующего периодических сеансов оздоровления и релаксации. По части тела предлагались тренажёрный зал, сауна,
Здесь, разумеется, не указывался явно тот вид услуг, ради которого мы пока решили остаться в городке: являясь не вполне разрешённым в рамках существующего законодательства, он наверняка скрывался в глубинах массажного отделения, выдаваясь за одну из разновидностей: разумеется, не для всех и за отдельную плату. Наш проводник – мы надеялись – уж позаботится об обещании и доведёт до конца наши усилия: его совещание с охранником всё ещё продолжалось, и как мы надеялись, было связано именно с нами. Наконец они закруглились: охранник достал мобильный телефон, а Костя приблизился к нам, радостно жестикулируя.
“Ну что, ребята: повезло вам! У меня тут друг есть – Пашка: вы уж не обижайте его, а он вам всё расскажет и покажет, так что потом вспоминать будете!”– Он сунул нам ладонь и сразу же унёсся в незнакомую даль, скрывшись среди домов и игнорируя наши попытки объясниться: нам хотелось всё-таки более основательной и подробной информации об интересовавшем нас, и такое поведение выглядело подлинным свинством, заставлявшим заподозрить его в обычном жульничестве.
Мы тут же обратились к охраннику: это ведь его знакомый привёл нас сюда, бросив нас на произвол судьбы. “Да всё нормально, ребята!” По словам охранника нам следовало подождать их общего знакомого Пашку, который вот-вот спустится и займётся нашей дальнейшей судьбой. “То есть вы можете и сами пойти – вход свободный – но ведь вас, кажется, что-то определённое интересует?” Он подмигнул и весело засмеялся, заряжая нас весельем и одновременно уверенностью, что уж здесь-то всё налажено и хорошо устроено, и речи не может идти о каких-либо сбоях и неудобствах, и надо только подождать нашего провожатого в местном царстве отдыха и веселья.
Ждали мы не слишком долго: люди входили и выходили через стеклянные вращающиеся двери, то усиливая, то ослабляя нашу надежду, пока мы не увидели бритого наголо паренька, рыскавшего глазами и кого-то явно искавшего. Возможно, Костя недостаточно точно описал ситуацию, потому что паренёк равнодушно оглядел нас и перенёсся куда-то вдаль – выискивая других людей. Нам пришлось подойти и самим поздороваться: вряд ли ещё кто-то назначил здесь встречу одновременно с нами, и кроме того субтильностью и внешним видом он сильно напоминал покинувшего нас провожатого. Разумеется, он оказался нужным нам человеком: Павел – как он представился – вполне был готов уделить нам некоторую часть личного времени, показав всё самое ценное и значительное. “За небольшое вознаграждение: вы понимаете?” Упоминание вознаграждения не слишком нам понравилось: что-то уж часто в ходе наших блужданий всплывал на поверхность этот вопрос, принося одни неприятности и огорчения. “Ну и сколько?” Такса у нового провожатого оказалась такой же, как у его приятеля: за две сотни он вполне согласен был стать нашим чичероне, обеспечив всей нужной поддержкой и информацией. “А не хотите: у меня и других дел навалом.” Он тоже заметно надулся – как и предшественник – явно набивая цену и демонстрируя значительность. Без его помощи – судя по всему – мы не имели возможности попасть в нужное нам отделение, так что отказываться было глупо и непрактично: порывшись в карманах, мы отыскали требуемое и тут же вручили ему, доверив ему вместе с деньгами и наши судьбы на ближайшие часы и минуты.
Сразу за дверями обнаружился маленький коридорчик: мимо закрытой сейчас раздевалки мы добрались до конца, где оказывалось подобие проходной со строгими контролёрами, выглядывавшими из стеклянных кабинок справа и слева. Как оказалось, здесь и была проходная: служители пропускали всех желающих либо по специальным удостоверениям постоянных клиентов – стоившим шесть сотен – либо по входным билетам: за двадцать. Нам пришлось снова затронуть наличность, разумеется, мы выбрали второй вариант, хотя даже и это выглядело несколько неприлично: наверняка ведь в каждом отделении за каждый вид услуг требовалось платить отдельно и совершенно независимо от остального. “А за выход здесь платить не надо?” Служители проигнорировали хамский вопрос Алика: наверняка они
Как оказалось, нам нужно было налево: правое же колено вело в подвал, где из всех видов развлечений было представлено лишь одно: пулевой тир с мелкокалиберными винтовками. “Но вы ведь не за тем сюда приехали?” Мы безусловно согласились: подобные глупости не входили в сферу наших интересов, являясь обычным времяпрепровождением для подростков и совсем уж молодых ребят. Пока мы не настаивали на главном: наверняка дорога в интересующее нас место была не самой близкой, петляя и запутывая любого постороннего, осмелящегося в одиночку без позволения хозяев проникнуть в святая святых. Проводник не спешил: мы были в его власти, и ему, возможно, просто нравилось ощущение дирижёра судеб и провожатого в близком и дорогом ему мире.
Дверь налево вывела нас в светлый холл весьма вместительных размеров: огромные окна с левой стороны позволяли бросить последний взгляд на окружающий здание мир перед погружением в тайные глубины, скрывавшиеся за переборками впереди и справа. Музыка шла отовсюду: здесь уже ею было проникнуто всё пространство, причём явно дискотечная составляющая накладывалась на минимум два посторонних дополнительных источника – значительно меньшей силы и громкости – создавая какофонию. Вряд ли сотрудникам и гостям приятно было такое положение: о каком отдыхе и развлечении могла идти речь в подобном звуковом болоте, где квакающие и ухающие создания имели явный перевес над существами, издающими ясные гармоничные звуки, еле различимые сквозь разухабистое цветное полотно. Местные жители – надо думать – просто притерпелись к подобному фону и не обращали на него внимания: какое им было до него дело, когда такие бурные события происходили на улицах города, и без того уже заполненного грязью и мутью, среди которых звуковое сопровождение выглядело мелкой деталью, незначительной подробностью серьёзных больших перемен.
Прямо перед нами находился длинный разлапистый стол, переходивший в стойку у стены: несколько массивных шкафов были заполнены сверху донизу папками и канцелярскими принадлежностями, так что обстановка немного напоминала контору с большим количеством бумажной работы, которой должны были заниматься присутствовавшие здесь же клерки. Две девицы и мужчина прилежно работали: девушки сидели за мониторами компьютеров, напряжённо выстукивая что-то тонкими пальчиками, изредка сбивавшимися с постоянного ритма. Мужчина сидел у прохода: при нашем появлении он отложил в сторону изучаемую папку и привстал, ласково улыбнувшись. Нас попросили взять с собой формулярчики и по возможности заполнить. “Я надеюсь, это для вас нетрудно: вы просто поставьте галочки – там, где хотите – а на выходе потом отдадите. Договорились?” Мы молча кивнули, уткнувшись в листочки. “А это зачем?”–”Мы из отдела маркетинга: у нас ведь солидная организация – не какая-нибудь там – так что мы проводим настоящие исследования, ну а потом докладываем руководству: и уж оно – в интересах клиентов, разумеется – координирует дальше всю работу. Так что вот так.”– Он гордо посмотрел на нас, явно сознавая значимость своей деятельности, оказывавшей столь заметное влияние на всё здесь происходящее. Мы наконец вчитались: на листочках были перечислены виды оказываемых услуг с дополнительными наборами характеристик для каждого, и отметить требовалось то, что и привлекло клиента в соответствующий из отделов, принеся в кассу заведения энную сумму и удовлетворив одну из мелких прихотей.
Довольно забавно выглядело это со стороны: значит, руководство публичного дома заботится так основательно о том, чтобы соблюсти необходимую пропорцию между блондинками и брюнетками, не забыв также про шатенок и обеспечив всеми вспомогательными средствами, которые могут потребоваться посетителям? Однако вчитываясь в содержимое, мы не обнаружили намёков на данный вид деятельности: всё перечисленное выглядело достаточно строго и никак не указывало даже на возможность таких нетривиальных занятий. Среди же разновидностей массажа слово “тайский” просто отсутствовало, хотя вполне возможно, что оно пряталось в самом нижнем пункте раздела, скрываясь за понятием “другие”.
Мы спрятали листочки и обернулись к провожатому: теперь от него зависела наша судьба и успех поездки, и пора уже было переходить к реальному делу. Возможно, уже за первой из дверей нас ожидало нечто заслуживающее внимания и интереса: мы уже двинулись в том направлении, и только тогда он наконец проснулся и перехватил нас: идти следовало к следующей двери, на которой каллиграфической вязью осело короткое и ёмкое слово “бар”.
Мы вовсе не планировали здесь выпивать и закусывать, и только объяснение Паши заставило нас согласиться: маршрут по основным злачным местам заведения начинался именно отсюда, разливаясь дальше полноводной шумной рекой по всему зданию. Тихие заводи – с чертями и русалками – чередовались с широкими плёсами и переходили в бурные пороги, требовавшие внимательности и аккуратности, и связанные с опасностями не только для кошелька, но и для здоровья.