Поэзия Марины Цветаевой. Лингвистический аспект
Шрифт:
Переносные значения слова золотой связаны у М. Цветаевой прежде всего с солнечным светом, что вполне традиционно в поэзии и восходит к средневековому символизму (Аверинцев 1973, 48–49):
Как луч тебя освещает! Ты весь в золотой пыли… (И., 58); Из туч с золотым обрезом — Такое — на краснозем (И., 316).В ряде контекстов золотой цвет — это цвет волос. Вероятно, не следует отождествлять «золотые волосы» с каким-либо реальным цветом — русым, белокурым, рыжим в поэзии М. Цветаевой: в ее произведениях «золотые волосы», как и «рыжие», — это условный образ жизненной силы в зените:
Наготою грубой Дразня и слепя до слез — Сплошным золотым прелюбом Смеющимся пролилось (И., 460); ЗолотоВ противоположность золотому серебряное связывается со старением, синонимизируясь с седым, что традиционно для языка художественной литературы при обозначении жизненного угасания. Но, несмотря на солнечную символику золотого цвета в мировой культуре и в произведениях М. Цветаевой, «живым» у нее представлен не золотой, а динамичный серебряный цвет. Это проявляется при обозначении волос: старение Цветаева понимает как процесс и форму страдания, т. е. как наиболее интенсивную жизнь, приближающую к пределу и запредельному бытию. С другой стороны, серебряный-седой цвет выражает в произведениях Цветаевой идею бесцветности как отрешения от жизни, и в этом смысле он противопоставлен всем оттенкам красного. Однако противопоставление дается через тождество. В стихотворении «Леты слепотекущий всхлип…» из цикла «Земные приметы» содержатся два традиционных ряда синонимов: один ряд — с общим значением красного цвета, другой — со значением серебряного-седого. Эти ряды пересекаются в общем для них члене — слове сед:
Леты слепотекущий всхлип. Долг твой тебе отпущен: слит С Летою, — еле-еле жив В лепете сребротекущих ив Ивовый сребролетейский плеск Плачущий… В слепотекущий склеп Памятей — перетомилась! — спрячь В ивовый сребролетейский плач. На плечи — сребро-седым плащом Старческим, сребро-сухим плющом На плечи — перетомилась! — ляг, Ладанный, слеполетейский мрак Маковый… — ибо красный цвет Старится, ибо пурпур — сед В памяти, ибо, выпив всю — Сухостями теку. Тусклостями: ущербленных жил Скупостями, молодых сивилл Слепостями, головных истом Седостями: свинцом (С., 196).Слово красный, центральный член синонимического ряда маковый — красный — пурпур, являясь общеязыковой доминантой ряда, интегрирует и нейтрализует в себе градационные признаки соседних членов на общеязыковом уровне, противопоставляя ряд маковый — красный — пурпур прямым, перифрастическим и метафорическим обозначениям мрака.
Однако в исходном для ряда сочетании мрак маковый слово маковый как элемент оксюморона в художественном тексте называет тот же цвет уже не в противопоставлении мраку, а в отождествлении с ним через коннотацию мак — сон — забвение — смерть. Слово пурпур, обозначающее красный цвет в его максимальном проявлении, связано через культурную традицию с символикой царской власти и, окказионально, со старостью, приближением к смерти, мраку через обесцвечивание максимально красного: ибо пурпур — сед. Таким образом, Цветаева показывает, что за пределом максимального лежит его противоположность — ничто, принадлежащее вечности, наполненное смыслом предыдущих состояний и страстей и освобожденное от них. В данном случае градационный ряд синонимов с обеих сторон окружен антонимами, синонимические и антонимические отношения между словами перекрещиваются, обнаруживая единство противоположностей и переход количественных изменений в качественные как основу развития и как катарсис.
Словом сед синонимический ряд со значением красного цвета соединен с рядом, имеющим общее значение серебряного цвета, представленного образной динамикой водного потока: слепотекущий — сребротекущий — сребро-седым — сребро-сухим. Если динамика одного ряда связана с превращением цвета в бесцветность, то динамика другого — с превращением образа влаги в образ сухости, в результате чего слово сед вбирает в себя оба признака — обесцвеченности и обезвоженности. Синкретизм слова сед сформулирован в оксюморонном сочетании сухостями теку и развит конкретизацией этих «сухостей», имеющих, в свою очередь, обобщающий член: последнее слово стихотворения — свинцом. В этом слове сконцентрирован образ превращения живого в неживое и в цветовом плане (интенсивный и статичный серый цвет) и в осязательном (максимум отвердения). Кроме того, в стихотворении имеется градационный ряд звуко-обозначений: всхлип — в лепете — плач, и слово свинцом в результате развития этого ряда наполняется смыслом 'выстрел, прекращающий
Прилагательное серебряный и в других произведениях употребляется при обозначении страдания, включая и его высшее проявление — смертную муку:
На лице его из воску — Как серебряная россыпь, Как серебряные слезки, — По лицу его из воску — На все стороны — полоски — Струйки светлые — текут (И., 367), Утром молодого пастора У органа — мертвого нашли На лице его серебряном Были слезы. — Целый день Притекали данью щедрой Розы из окрестных деревень (С., 93).Это значение реализуется у Цветаевой через традиционное обозначение слез серебряными (общеязыковое значение: 'блестящий, отражающий свет' — MAC). Однако максимализм цветаевской образности приводит к тому, что серебряным называется и лицо; в сочетании На лице его серебряном слово серебряном означает уже не столько 'со следами слез', или даже 'залитое слезами', сколько 'запечатлевшее страдание и поэтому излучающее сияние святости'.
Именно серебряный цвет более определенно, чем все остальные, связывается со звукообозначением в общенародном языке и в языке художественной литературы: MAC приводит звуковое значение слова серебряный — 'мелодично-звонкий, высокого тона (о голосе, смехе)' даже без пометы «перен.». Появление звукового значения у слова серебряный реализовало языковую тенденцию к синестезии — комплексной экспликации разнородных чувственных представлений. Возможно, здесь сказывается и рудимент древнего синкретизма в названии ощущений, поскольку звуковое значение слова серебряный, вероятно, изначально прямым образом связывалось со звуком изделий из серебра.
Связь серебряного звука с серебром-металлом может явиться основой поэтического образа:
Имя твое — птица в руке, Имя твое — льдинка на языке. (…) Мячик, пойманный на лету, Серебряный бубенец во рту (И., 92); На белом коне впереди полков Вперед под серебряный гром подков! Посмотрим, посмотрим — в бою каков Гордец на коне на красном! (И., 440).Сохраняя древнюю связь между разными значениями слова серебряный в одних случаях, М. Цветаева в других случаях опережает языковое развитие переносного значения. Если в сочетании серебряный бубенец еще можно видеть относительное прилагательное, хотя речь идет, несомненно, о звучании этого бубенца, а в сочетании серебряный гром подков отражено переходное состояние из относительного прилагательного в качественное, то в следующем контексте качественное значение уже полностью оторвано от относительного и, более того, является предпосылкой и условием образования качественного наречия с той же основой:
Серебряный клич — звонок. Серебряно — мне — петь. Мой выкормыш! лебеденок! Хорошо ли тебе лететь? (С., 54)Оппозиция «золотой — серебряный» является темой и композиционной основой стихотворения, в котором Цветаева говорит о самой себе:
Между воскресеньем и субботой Я повисла, птица вербная. На одно крыло — серебряная, На другое — золотая. Меж Забавой и Заботой Пополам расколота, — Серебро мое — суббота! Воскресенье — золото! Коли грусть пошла по жилушкам, Не по нраву — корочка, — Знать, из правого я крылушка Обронила перышко. А коль кровь опять проснулася. Подступила к щеченькам, — Значит, к миру обернулася Я бочком золотеньким. Наслаждайтесь! — Скоро-скоро Канет в страны дальние — Ваша птица разноперая — Вербная — сусальная (С., 129)Биографическая точность (М. Цветаева родилась 26 сентября 1892 года, в ночь с субботы на воскресенье) становится в этом стихотворении основой моделирования лирического «я» Цветаевой. «Серебро» здесь прямо связывается со страданием, «золото» — с радостью. В семантическом сближении серебро мое — суббота, воскресенье — золото «серебро» и «суббота» представлены как понятия динамические (суббота — переход от будней к празднику), а «воскресенье» и «золото» — как понятия статические (воскресенье — кульминация праздника).