Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
За то, что с тобой разлучен, на солнце я гневаюсь днем,
Соблазнам сдаюсь по ночам — ты этому также виной.
Друзей я своих испытал, и знатных, и самых простых:
Не верен из них ни один и полон коварства любой.
При свете дрожащем твоем тебе я читаю диван.
С любовью читаю, пока рассвет ire придет голубой.
Его начертала рука затмившего всех Унсури,
Чье сердце и вера тверды и славны
Стихи и природа его в своем совершенстве просты,
Природа его и стихи приятной полны красотой.
Слова, что роняет мудрец, нам райские блага дарят,
И «клад, что ветра принесли», за них был бы низкой ценой.
Читаешь касыды его — и сладостью полнится рот,
А бейты ею — как жасмин, весенней одетый листвой.
АБУ МАНСУР АСАДИ
ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ
Начало XI века — конец 80-х годов XI века
СПОР ДНЯ И НОЧИ
Послушайте, как спор вели однажды день и ночь,
Рассказ мой позабавит вас и грусть прогонит прочь.
Был спор о том — ему иль ей воздать по праву честь.
Слов похвальбы и слов хулы, пожалуй, мне не счесть.
«Ведь знают все,— сказала ночь,— что первенствую я!
С тех пор, как заложил господь основы бытия,
Ему, кто мудро отделил от тьмы твои лучи,
Милей молящегося днем — молящийся в ночи.
И ночью видел Мухаммад, как раскололась твердь,
И ночью он вознесся в рай, поправ навеки смерть.
Я царствую. Земля — мой трон, дворец мой — небосвод.
Мои вельможи — сонмы звезд, и месяц их ведет.
Печали синею фатой скрываешь небо ты.
Я превращаю небо в сад, и звезды в нем — цветы.
Арабы месяцам ведут по лунным фазам счет,
И потому их год печать архангела несет.
Здоровый и веселый смех являет всем луна,
В усмешке солнца только злость и желчь заключена,
Луне, чтоб завершить полет, потребны тридцать дней,
А солнце ровно год летит орбитою своей».
Но день прослушал эту речь и гневом воспылал:
«Тебе подобный где-нибудь найдется ли бахвал?
Всевышний ночи повелел склониться перед днем,
Так чем же возгордилась ты в безумии своем?
Все праздники проходят днем перед лицом моим,
И днем свершает в Мекку путь смиренный пилигрим.
Мужчину
С рассветом оживает мир, чтобы хвалить меня.
Влюбленных разлучаешь ты, пугаешь ты детей
И отдаешь сердца в полон диавольских сетей.
Вся нечисть от тебя пошла: мышь, нетопырь, сова.
Ты — покровитель грабежа, помощник воровства.
Рожден я солнцем, а тебя могила родила.
Мне люб веселый, яркий свет — тебе печаль и мгла.
Я освещаю мир, а ты его скрываешь тьмой,
Глаза блестят, узрев меня, но гаснут пред тобой.
Мне дорог честный человек, тобой обласкан вор.
Печальный траур носишь ты, я — праздничный убор.
Как только солнце алый стяг взметнуло в небосвод,
Бледнеют звезды и луна, цветы твоих высот.
Ужели в книге бытия я стану за тобой?
Ужели зрячего милей всевышнему слепой?
Ты скажешь: «Раньше создал смерть, а после — жизнь господь».
Но возлюбила только жизнь любая в мире плоть.
Хоть по луне ведет араб всех летописей счет,
По солнцу в нашей стороне определяют год.
Хоть солнце желтолико,— что ж! — луну сравню ли с ним?
Сравню ль серебряный дирхем с динаром золотым?
Лишь солнца отраженный свет на землю шлет луна,
Лишь тем, что подарил ей царь, пленяет взор она.
Ты возразишь: луна быстрей свершает свой полет.
Что ж, господина иль слугу с наказом шлют вперед?
Два раза молятся в ночи и три — в теченье дня.
Тебя всевышний обделил, чтоб одарить меня.
А кто качает головой, прослушав речь мою,
Пусть призовет на спор друзей и выберет судью».
НОСИР ХИСРОУ
ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ
1004 —после 1072 г.
СПОР С БОГОМ
Ты, о боже, в малом теле муравья
Смог вселенную громадную замкнуть,—
Между тем не увеличил муравья,
Не уменьшил и вселенную ничуть.
Цепи гор, сковавших Запад и Восток,
В створках раковин умеешь затворить;
Не успеет оком человек моргнуть —
Ты вселенную успеешь сотворить.
Чтобы листья покорялись ветерку,
Чтобы твердь стояла крепко,— ты решил...
На пути, ведущем, господи, к тебе,