Поэзия народов СССР XIX – начала XX века

Коллектив авторов

СЛОВО УМИРАЮЩЕГО ЭМИНА

Пусть, когда я умру, проститься со мной Только добрый придет, кто, как я, страдал, Кто обижен судьбой и забыт родней, Кто устал от забот, кто, как я, страдал. Кто родным обедневшим открыл свой дом, Кто, от них пострадав, живет бедняком, Кто с нуждой и бедой хорошо знаком, Кто вино скорби пьет, кто, как я, страдал. Кто такой же узнал от родни урон, Кто заклеван родней, как стаей ворон, Кто ограблен родными и разорен, Кто несчастья клянет, кто, как я, страдал. Кто двоюродных братьев обул-одел, Кто, найдя в них врагов, потом пожалел, Кто увидеть бы в доме своем хотел Благородных сирот, но, как я, страдал. Ты, Эмин, воспитал

молодых людей, Но не стали они опорой твоей. Пусть придет справедливый, а не злодей, Пусть придет только тот, кто, как я, страдал.

ЛЕЗГИНСКИЙ ПОЭТ

ГАДЖИ АХТЫНСКИЙ (1865–1914)

ПРОШУ — СООБЩИ!

К тебе издалёка шлю просьбу свою: Ответь, как живется в родимом краю? Коль бедный, как встарь, не прокормит семью О муках его, о слезах сообщи! Ведет ли беседу бедняк с богачом, Иль бедного гонят с порога бичом? Как можно прожить?… Что иа рынке почем?… О ценах на все, о делах сообщи. Как брынзу да сыр на базар привезут, Кружатся ль, как встарь, перекупщики тут?. На прежнем ли месте мошенник и плут?… Ты мне о старинных врагах сообщи! Какие приказы услышал народ? Властям старшина воздает ли почет? С живого иль мертвого суд наш дерет? Решенья суда в двух словах сообщи! Всему джамаату поклон от меня! Как братья и сестры мои?… Вся родня? Как прежде ль не видят спокойного дня? Все ль мучит их голод и страх?… Сообщи! Домой возвратиться надумал Гаджи. Уеду!.. Хоть весь мне Баку предложи! Ты вправду ли, друг, занедужил?… Скажи! Чем лечишься? — в первых строках сообщи!

ИЗ ОСЕТИНСКИХ ПОЭТОВ

СЕКА ГАДИЕВ (1855–1915)

ЧЕРМЕН

Тулатовы зло слукавили, Разделяя поля просторные: Они Чермену оставили Болота да скалы черные. Сказала мать его грустная: — Не верь ты их клятве княжеской, Пусть речь у кобанцев искусная, Душа их осталась вражеской. Тебе твоей доли не дали И дурнем тебя ославили, Как будто они не ведали, Что нищим Чермена оставили. — Гляди, нана, что я сделаю, Мне на это легко отважиться, Распашу себе поле целое, Где земля мне мягче покажется. Разве я не Чермен прославленный?! Если б я с князьями не справился, То, твоим молоком отравленный, Лучше б я на тот свет отправился. И пашет Чермен неистовый Спокойно, страха не ведая, Тулатовы смотрят издали, Его сражены победою. И ищут князья спасения Перед силой его могучею… А гордый Чермен без смущения Всю землю вспахал наилучшую.

₁₉₀₅

КОСТА ХЕТАГУРОВ (1859–1906)

ЗАВЕЩАНИЕ

Прости, если отзвук рыданья Услышишь ты в песне моей: Чье сердце не знает страданья, Тот пусть и поет веселей. Но если б народу родному Мне долг оплатить удалось, Тогда б я запел по-другому, Запел бы без боли, без слез.

ЗНАЮ

Знаю, поплачете, может, Вы, зарывая мой прах, И пожелаете в божьем Царстве мне всяческих благ. Знаю, барана забьете И, не грустя уж ничуть, Вдосталь араки нальете, Чтобы меня помянуть. Каждый, наверное, скажет То, что обычай велит. После ж — не вспомните даже, Где я в могиле зарыт.

У ГРОБА

Прощай, прощай! Навек избавлен Ты от заботы от людской. И, на земле людьми прославлен, Ты под землей нашел покой. Народным горем удрученный, Ты с нами прожил много лет. И нам светил средь ночи черной Твоей

души и сердца свет. Всю жизнь любил ты горы эти, Стремился бедных защитить, Так чем же нам тебе ответить, Чем память нам твою почтить? Все, как один, пойдем мы к свету К тому, что ты зажег во мгле. Но горе нам, что больше нету Тебя, живого, на земле.

_{1891 г., 3 марта, Владикавказ}

БЕЗУМНЫЙ ПАСТУХ

Глянул вниз пастух с обрыва, — Глаз не мог отвесть: Плыло облако лениво, Белое, как шерсть. Он в мечтах своих унесся К облаку тогда. Крикнул на краю утеса: «Прыгну я туда, Пусть пасутся на закате Овцы надо мной, — Я посплю на этой вате, Белой, шерстяной…» Над обрывом наклонился, Крикнул: «Гоп!» — и вдруг Полетел, как мяч… Разбился Вдребезги пастух!

МУЖЧИНА ИЛИ ЖЕНЩИНА?

С песней крестьяне проходят ущельями, Но обрывается песня косца: Глядь, — на дорогу из горной расщелины Череп упал и рука мертвеца. Шутят крестьяне: — Видать, запустелые Наши дороги бедняге должны! Челюсти черепа белые-белые Мертвой усмешкою обнажены. Облит закатом, он блещет, как золото. Смотрят глазницы, подобно очам… Вдруг ядовитою струйкою холода Страх пробежал у крестьян по плечам. «Люди! — отшельник сказал из пещеры им. Что у вас там?» — Вот, хотим угадать, Кто потерял этот череп ощеренный: Доблестный муж или честная мать? «Экой народ! Вы глупее, чем перепел! — Старый отшельник воскликнул шутя. — Кто был хозяином этого черепа, Вмиг разгадает теперь и дитя! Всем нам особые свойства завещаны, Каждому нраву — примета своя. Кто же, скажите, не знает, что женщины Перед поминками не устоят? Чтобы узнать, то мертвец иль покойница, Надобно крикнуть: — Вон тело лежит! — Череп мужчины и с места не тронется. Женщины череп стремглав побежит!» Мало крестьяне поверили этому: — Видно, смеется над нами старик! — Но пренебречь не посмели советами И над находкою подняли крик: — Слава Хамбитте и царство небесное! Как он, бедняк, умирал тяжело!.. — В черепе вдруг что-то щелкнуло, треснуло, И покатился он тропкой в село.

КОМУ — ЧТО

Делу — свой черед. Детям — мать, уход. Стадо — пастухам. Пастбище — стадам. Ржи — о жницах весть. Хлебу с солью — честь. Малый грех — прощай, Сердцу — ласку дай. Время — врач тоски. Буйным — синяки. Всем лентяям — кнут. Шустрым — рыба в пруд.

ОСЕНЬ

Желтеют, темнеют Трава и кусты, На скатах щербатых Туманы густы. Вот сжали, убрали Мы хлеб наконец; Колотят, молотят… Стричь будут овец. Садами, стадами И хлебом полна, О, как ты богата, Родная страна!

В НОВОГОДНЮЮ НОЧЬ

Когда б с порога песнею Я обратился б к вам: «Хадзаронта, хозяева, За вас я жизнь отдам!» Когда бы ты на голос мой Вдруг вышла на порог, Чтоб на тебя одним глазком, Мой свет, взглянуть я смог. Когда бы ты явила мне Улыбку чистоты, Когда бы ты с доверием Спросила б: «Кто же ты?» Тогда бы, взявши за руку, Сказал тебе в ответ: — В тебя влюбленный, любящий, Тот самый я, мой свет!