Пофигизм. Введение

Орловская Вера

А вообще, алкоголь вызывает кратковременное расширение сосудов и круга друзей. При этом может показаться, что ты ничего не делаешь, но на клеточном уровне ты очень занят.

Так прошел еще один теплый летний вечер. Природа спала. И мужчины, утомленные философским спором, спали, обнявшись с нею (с Природой, конечно. А вы что подумали?).

Но девушки в это время в соседней комнате решали совсем другие вопросы: они делились секретами (девушки умеют хранить секреты, но группами, человек по тридцать). И, тем не менее: одна подружка признавалась другой в том, что она беременна.

– Ну ты что совсем дура? – интересовалась та.

– Он обещал на мне жениться, – рыдая, оправдывалась пострадавшая.

– Мало ли что они на тебе обещают, – резонно заметила более мудрая, которая понимала, что партнерша

для секса и бесед – это еще не жена. Но рассказывать об этом плачущей подруге она не решалась, потому как обломать в человеке романтику – последнее дело, а задушить мечту о большом и светлом – и того хуже. А вы что думаете, в этом мире нет места романтике? В нем всему есть место, только бы знать, как в это место попасть, а не в то, из которого мы только что вышли…

«Штормит океан, накалившись от безумных страстей, гонит ветер тучи смутных вестей. Над головой, над головой… Океан грозит бедою… Спасательный круг! Ты молитвами моими упруг, и, сжимая осторожно мне грудь, поднимаешь над волною. Спасательный круг! [3]

И поплыли дальше…

Наивысшее счастье? Это вдыхать ледяной горный воздух и смотреть на звёзды величиной с кулак (на высоте за 3000 км они совсем рядом). Это снег и лёд, когда в него вгоняешь ледоруб и кошки, и не хватает дыхания. Это когда стоишь на вершине рано утром, а внизу белые облака разлиты, как молоко, из которого выступают вершины-острова соседних гор, и ты чувствуешь себя крошечной частичкой огромного мира.

3

Игорь Тальков.

Это когда сидишь под тентом, и идёт холодный горный дождь, а ты пьёшь густой горячий кофе маленькими глотками, грея руки о кружку. Это костёр и гитара до утра, когда все поют любимые песни в резонанс, не имея слуха… А ещё я обожаю запах моих мирно посапывающих детей. И запах женских волос, только свой, неповторимый, без запаха косметики. И когда при встрече бросаются на шею от радости, и мне безумно приятно отвечать тем же.

Что для вас наивысшее счастье? Счастье – это не станция назначения, а манера путешествовать. И чем интересней жизнь, тем меньше времени на поиск ее смысла.

Ночь. Уголёк. Тихо. Запах. Кожа. Шёлк. Погружение. Влага. Миг. Шея. Обжиганье. Руки. Прикосновение. Ток. Живот. Колени. Слияние. Вспышка. Пламя. Жар. Передышка. Света луч. Она спит. Горячий кофе. Аромат. Пробуждение. Взгляд. Мочка. Любовь. Оргазм. И точка. (Это уже о сексе или еще о счастье?) Так что же для вас наивысшее счастье? (спросите вы меня), а я, немного подумав, затянусь сигаретой, посмотрю на поголубевшее питерское небо и отвечу: «Мне высшего не надо, я и с половинки прусь»! Радуйся жизни и не мешай этого делать другим. Ты молод, амбициозен, у тебя прекрасные перспективы и глобальные планы на будущее. Но жизнь – странная штука: однажды ты проснешься и поймешь, что вместо завтра наступило вчера. Живи сегодня!

Дело было недавно в Питере. Стою ночью (часа 4-5 утра) на Просвете, ловлю тачку. Никого… Тут вижу: что-то фарами светит, а что именно, не видно. Подъезжает ближе, останавливается… трамвай. Открывается передняя дверь, водила:

– Те куда?

– До Энгельса.

– Скока?

– Трёха.

– А там рельсы есть?

– Есть.

– Поехали!

В Питере почти нет солнца, поэтому мы по полгода не отбрасываем тени. Но основная прелесть санкт-петербургского климата в том, что осенью невозможно обойтись без насморка. Звонил знакомый из Болгарии – в Стара-Загоре +25, духота невозможная и асфальт плавится от жары. Каждую осень думаю, что надо менять климат, и каждую осень вместо этого пью на ночь водку с мёдом. А уснуть иногда бывает не так просто… Один из способов – перестать думать, как мы обычно это делаем: нужно постараться распространить мысль за пределы собственной головы, потом расширить образовавшуюся брешь, впитывая потоки образов и звуков, источником которых мы не являемся. При этом необходимо успеть прошмыгнуть в образовавшуюся трещину между мирами, и небольшим усилием воли

оставить себя свободно разгуливающим по другую сторону восприятия. Там мы вольны делать все, что нам угодно, но задуманное как-то не удается реализовать, начинают мешать иные правила и ограничения, логику которых понять совершенно невозможно, хотя, уже проснувшись, невольно задаешь себе вопрос: почему именно момент исполнения моего самого сокровенного желания всегда прерывается звонком будильника, а та действительность, в которую я каждый раз вынужден возвращаться, никогда не бывает совершенной? У кого-нибудь есть идеи по телепортации из точки А в точку Б? Рассмотрю все предложения. Вот интересно: говорят, весна – пора любви. А меня потянуло на любовь осенью. Даже не знаю, с чем это связано, наверное, последнее время очень много работы и тренировок, мало живого общения и уж тем более мало новых знакомств, да и очередной день рождения приближается, очередной год жизни будет отсчитан, а так уже хочется чего-то красивого и серьезного и чтобы с головой затянуло… А вообще-то, счастье придумали люди. Для животных не существует такого понятия. Счастье, истина, справедливость – это всё нечто вроде сказочных сюжетов, которые выдумали люди, чтоб не так противно было жить. Вот сидишь ты в полном дерьме и, чтоб совсем не задохнуться, думаешь: здесь, конечно, воняет, но там, за облаками, всё-таки есть истина… Многие уверены, что боятся летать. Но на самом деле они боятся падать. Вы были когда-нибудь в горах? Утром там солнце всходит не из-за горизонта, а откуда-то слева, выныривая огромным огненным шаром. А ночь темная аж до рези в глазах, такая, когда хочется просто молчать и слушать темноту. Горы – это серпантин, убегающей за поворот змеёй дороги. Это когда так не хочется уезжать…

Я не строю никаких выводов, я здесь только для того, чтобы рассказывать вам о вас самих вашими же словами. Представьте себе завораживающий вид заката и фигуру, стоящую на вершине морского утеса. Ощущение решимости перед тем, как пережить захватывающий дух полет, предшествующий встрече с водой. Да, он ангел, не для него осмотрительное плесканье на берегу. Один момент – и снова преодоление себя, снова радостное открытие пространства, собственной силы и молодости. Если хочешь иметь то, чего никогда не имел, нужно делать то, чего никогда не делал! И не жалуйтесь на судьбу. Ей, может быть, с нами тоже не очень приятно.

Вот оно счастье: полный беспредел, то есть, нет пределов… Свобода – это ветер, всегда попутный. Светит солнце, а небо бескрайнее и лазоревого цвета. Кажется, что за спиной крылья, и ты вдыхаешь полной грудью свежий воздух. А одиночество – это совсем другое: когда ледяной ветер пронизывает насквозь. Когда небо бледно-серого цвета… Когда холод будто внутри тебя.

Ощущение настоящей свободы пришло в мою жизнь не слишком просто, и я никоим образом не собираюсь расставаться с ним в ближайшее время. Как следствие, вряд ли стоит рассматривать меня в роли кандидата на вакантное место вашего мужа и отца ваших лучших в мире настоящих и будущих детей. Скорее всего, вам не удастся использовать меня для решения глобальных проблем вашего бытия, если только я сам,

сдуру, не решу стать одним из ледоколов, пробивающих по жизни путь вашему белоснежному лайнеру. Абсолютно бесполезно пытаться втолковать мне, что ваша вредная привычка постоянно гнуть свою линию – не более чем проявление искренней готовности к компромиссам и закамуфлированная забота о моем благе. Совершенно обоснованно вы спросите: «А на кой ты нам сдался тогда такой сладкий!?». Разъясняю: в целом, мужик я неплохой и не совсем безнадежный. По слухам, легкий в общении, неглупый, небедный и нескучный. Люблю хорошо отдохнуть в приятной компании. Со мной можно легко:

– посетить театральные премьеры, концерты и выставки Северной и других столиц (как хочется в Эрмитаж, не был там давно… Стыдоба! Вот только с кем бы сходить?),

– обсудить влияние кинематографа на сознание масс на примере только что совместно просмотренного шедевра последователей Антониони,

– составить собственную карту питерских ресторанов и кафе;

– поболтать о жизни, лениво бродя по парковым аллеям Петергофа, Пушкина или Гатчины;

– определить вашу совместимость с экстримом и, при любом исходе, сохранить приятные воспоминания об эксперименте;