Погашено кровью
Шрифт:
— Но мы не знаем, где живет этот тип, — удивился Костылев.
— Глупее вопросов не слыхал, — рявкнул Фил. — Вот тебе и карты в руки. Найди Кузьмова. Суток тебе вполне хватит.
Точки и акценты были расставлены. Неожиданно Фил понял, что все получается так, как он хотел. Теперь, если поиграть в активность, все вопросы внутреннего порядка можно решить в течение недели, максимум десяти дней.
Встреча подполковника Ефимова с генералом Боровским как обычно проходила возле могилы капитана Ушакова на Ваганьковском
Ефимов доложил, что Хлыст прижат к стене и готов сдать подряд на отстрел. Вопрос нескольких дней.
— Это кстати. В стане Хлыста уже нет наших людей, и вас никто не опознает и не вычислит. Агент, работавший по легенде в одном из звеньев Хлыста, исчез. Нет сомнений, что его вскрыли после ряда провалов с киллерами. За суматохой успели забыть о подполковнике Ефимове, который расставляет ловушки киллерам в центре Москвы.
— Пронесло?
— Можно и так сказать.
Генерал достал из дипломата водку, рюмки, бутерброды и сверток в черном целлофановом пакете.
— Здесь не хлеб, а твой гонорар, Григорий. Уберешь в свой портфель, когда будешь уходить.
Первую рюмку выпили за безвременно ушедших героев, вторую — за удачу.
— Пришел второй заказ. Сумма та же, сложности упрощены предельно.
Но рекомендуется действовать наверняка. Без догонок!
— Первый блин комом, Денис Спиридоныч.
— Автомобиль «БМВ». Ежедневный маршрут стабилен, без сюрпризов, с тремя остановками. Самое тихое местечко у развилки на Коровинском шоссе.
Подробности в конверте, который лежит вместе с деньгами.
— Все понял. Когда?
— Любой день на этой неделе, до субботы.
Генерал разлил водку и покосился на надгробный камень. Снег стаял, и с керамической фотографии на посетителей строго смотрел человек, который погиб, защищая закон.
Кот размахнулся и резко ударил девчонку тыльной стороной ладони по лицу. Девочка пролетела через всю комнату и упала на кровать.
— Ты с кем споришь, сикилявка вонючая! Ты молиться на меня должна!
Хрупкое, раздетое донага существо сжалось в комок и испуганно смотрело на холеную физиономию с отвратительной ухмылкой. Девушке недавно стукнуло шестнадцать. Она приехала в Москву поступать в театральный институт.
Сколько их, таких куколок, бегают от Щукинского к Щепкинскому, от МХАТа к ГИТИСу. И вот им попадается такой импозантный красавец, спускающийся по лестнице института, и, увидев красотку, подзывает к себе.
— У вас удивительные данные, дитя мое. Вы созданы, чтобы стать актрисой. Где рождаются такие самородки?
— Я из Уфы.
— Что ж, Россия необъятна. Приходите ко мне завтра, я вас прослушаю, и мы пробьем непреодолимые препятствия вместе.
Сколько их, таких наивных и глупых, прилипало к волосатым лапам Кота. Попадая однажды на четвертый этаж казино, они уже никогда не спускались вниз. Кот ломал всех. Кого не мог — передавал Глухарю. Девочки проходили сквозь строй его быков и отправлялись в «крематорий». Некоторых находили на подмосковных городских свалках, обгрызенных крысами и собаками,
— Запомни, кошечка, если ты не будешь меня слушать, я посажу тебя на иглу, и тогда твоя жизнь будет конченой. Если ты как следует научишься раздвигать ноги и слушаться меня, то через пару лет я тебя выпущу. Ты еще успеешь стать артисткой. Я тебя устрою во ВГИК. Полученный здесь опыт тебе только поможет в жизни. В кино попадают через постель, детка. А ты сумеешь удивить своих режиссеров отличным обслуживанием. Здесь тебя всему научат. Но если ты будешь со мной спорить, то твоя жизнь превратится в ад.
Девушка рыдала, закрыв руками хорошенькое личико. Длинная русая коса, как увязанный сноп сена, лежала на взбитой подушке, простыня была залита кровью.
— Учти, детка. Отсюда выхода нет. — Он указал на решетки в окнах.
— Никто еще не ушел от меня живым без моего согласия.
Девочка вскочила с кровати и бросилась на колени. Она умоляла, кричала, но ее уже невозможно было понять.
Кот снял со стула рубашку, надел «бабочку», смокинг и вышел из комнаты.
Тут все выглядело, как в гостинице. Длинный коридор, ковровая дорожка и двери с номерами, в каждой из которых торчал ключ.
В конце коридора стоял стол дежурной, а перед выходом на лестничную площадку скучали двое шкафов с голыми черепами.
— Катя, сделай новенькой успокоительное. Она изводит себя. А мне порченый товар не нужен. Пусть за ней Даяна присмотрит. Она умеет убеждать.
— Хорошо, Котик. Я все сделаю.
С четвертого этажа Кот спустился в подвал. Он не любил это место.
Здесь царствовал Глухарь со своей бандой. Каждый входивший сюда подвергался обыску и унизительному обращению. Но у Кота не было выбора. Он прятал Марго от Хлыста, а подвал — единственное место, куда Хлыст не заходил.
После проверки Кот взял из шкафчика свой поднос, заполнил шприц и отправился в гости. Марго изнемогала. Жар от юпитеров был невыносим. Доски стали мокрыми.
Ее колотило в наркотической лихорадке. Рыжая уже плохо соображала.
Она приходила в себя на час или два после того, как Кот ей сделает укол, а потом вновь начиналась борьба за жизнь. Но борьба уже протекала вяло, инстинктивно.
Заскрипела дверь. Марго приподнялась. Глаза ее горели, шершавый язык облизывал пересохшие губы. От былой красоты не осталось и следа.
— А вот и подарочек нашей милой сучке! — гнусавил Кот, подходя к железной койке.
— Ну живей. Давай, Кот. Ну! — Марго хрипела. Ее голос куда-то провалился, и из гортани исходило змеиное шипение. — Ну что ты тянешь?
Кот улыбался. Именно этого он и добивался. Он всегда улыбался, когда получал удовлетворение от собственной прихоти.
— Ну вот, детка. Это твой последний укольчик. Потом ты пойдешь подыхать к себе в легавку. Я приколю к твоей рыжей копне записку с приветом к министру внутренних дел: «Подохла при исполнении похотливых желаний и легавых заданий. За что боролась, на то и напоролась!»