Погашено кровью
Шрифт:
— Соленого должны убрать люди со стороны, как я понял. Ваше гнездо должно оставаться чистым.
— Догадливы.
Когда в кабинет вошел Глухарь, Ефимов взглянул на него один раз, и этого оказалось достаточно, чтобы остаться в памяти на определенный отрезок времени. «Лучше, — подумал Ефимов, — если у господина Глухаря не будет внешней поддержки. Такие типы опасны и непредсказуемы. Гораздо легче ими управлять, когда у них за спиной никто не стоит».
Глухарь подошел ближе, и Хлыст указал ему на две фотографии, лежавшие на краю стола. Ефимов тоже увидел снимки, и одно лицо показалось ему знакомым.
— Эти
Недавно ушли из зоны с оркестром. Есть мнение, что они знают тайну клада Хряща.
Очевидно, он выслал курьеров и не рискнул идти сам. В любом случае в Москве им понадобится поддержка, документы и крыша. Не исключено, что Хрящ дал им наводку и адреса. Ты человек с большими связями, и я хочу, чтобы ты поработал в нужном направлении.
Глухарь, как и Ефимов, умел скрывать свои мысли под холодной маской безразличия. Но если Ефимов судорожно старался вспомнить, где он видел этого парня, то Филин знал, о ком идет речь. Обоих парней он видел пару часов назад. Ловкие мальчики, под дезертиров сработали. Если они знают о деньгах, то Глухарь выскочит в дамки. С тех пор как пропал Хрящ, Глухарь не прекращает поисков клада. На него работали бандиты и сыскные агентства, он потратил кучу денег, но остановить запущенную машину уже не в состоянии. Для Глухаря три миллиона долларов значили полную свободу и независимость. Он сможет выйти из-под контроля казино и занять свою нишу в элитарном клубе столичного криминалитета.
— Я понял вас, Яков Леонидыч. Сделаю все, что в моих силах.
Глухарь повернулся и вышел из кабинета, так ни разу и не взглянув на Ефимова.
Он знал, кто сидел в кабинете Хлыста.
— Может быть, и мне стоит подключить свои силы? — улыбаясь, спросил Ефимов.
Хлыст тут же уловил эту нотку, которая свойственна азартным игрокам. Мент остается ментом. Сколько волка ни корми, а он все в лес смотрит.
— Почему бы и нет? У вас свои возможности, у Глухаря свои.
— Дадите маленькую справку?
— Все просто до примитивизма. Вор украл три миллиона зеленых из кассы, заныкал бабки и пошел за колючку по «хулиганке». Деньги надо вернуть в общак. Премия десять процентов.
— У вас нет полной уверенности, что Хрящ послал вперед себя буфер?
— Есть. Хряща пугнули. В лагере распространили фальшивку, будто деньги в Штатах меняют. Этим занимался профессиональный сыскарь из ФСБ. Ровно через две недели из лагеря сделали скачок двое блатарей из окружения Хряща.
— Похоже на правду. Ну а почему бы им сразу не взять кассу и не уйти? Зачем им нужно искать связи, крышу?
— Риск себя не оправдывает. Хрящ и тот это понимает и остался в зоне. Слишком много людей следят за развитием событий. Хрящ знает, у кого слямзил бабки. Теперь он смотрит на свою добычу как на чужой банк с открытой дверью. Хочется зайти, но страшно.
— Резонно. Десять процентов — это триста тысяч.
— Милиционеры знают арифметику? Похвально! Но сейчас меня интересует Соленый. — Ефимов встал.
— Расчищайте мой новый рабочий стол. С Соленым я разберусь.
Подполковник ушел довольный. Сейчас он старался не думать о посторонних вещах, его ждал тяжелый день, и ему требовался хороший крепкий сон.
Убивать преступников Ефимов мог без ограничений,
Второе задание, полученное от Боровского, выглядело пустяковым, но заснуть он так и не смог. В его памяти вспыхнуло лицо Белого, и он отчетливо вспомнил, как много лет назад этот хлюпик писал признание под его диктовку. Такого сломать нетрудно. Стоит взять его за грудки и хорошенько тряхнуть, как из него посыплются нужные слова. Вопрос не в этом. Вопрос в том, как его найти. Слишком поздно он узнал о побеге. У таких сентиментальных щенков, выросших у маминой юбки, может быть только один маршрут, но он его уже прошел. Придется его выкуривать из норы.
Ефимов верил в свою счастливую звезду.
Когда стрелки будильника сошлись на семи часах, Ефимов уже завтракал. Домашние еще спали, и он старался не шуметь. Подполковник действовал спокойно и методично. Нужная ему машина стояла на платной стоянке, а не в частном гараже. Это обстоятельство еще больше упрощало его работу. Накануне вечером он договорился со сторожем, что оставит свою древнюю «Волгу» на той же стоянке, и сунул старику полтинник. Старик не хотел делиться леваком со сменщиком и попросил забрать «Волгу» до половины девятого. Это обстоятельство устраивало Ефимова.
В восемь часов Ефимов появился на стоянке в спортивной куртке, с сумкой через плечо и пакетом с пончиками, которые медленно поедались по пути.
Кивнув старику, Ефимов перешагнул через цепь и направился к третьему ряду, где стояла его машина. На улице еще горели фонари, и на стоянке никого не было.
Проходя мимо «БМВ» с номером 310, подполковник выронил из рук пакет с пончиками. Жаль выбрасывать завтрак. Он принялся собирать разлетевшиеся в сторону пирожки и ловким движением сунул мину под переднее сиденье, рядом с водителем. Магнит тут же присосался к днищу машины. Ефимов встал и продолжил свой путь. Через десять минут его «Волга» выехала со стоянки и была вычеркнута из памяти сторожа. Теперь предстоял следующий этап операции, но его осуществление переносилось на вторую половину дня.
К девяти часам Ефимов прибыл на работу, провел оперативку и позвонил в отдел информации. Ему подтвердили, что Сергей Белый объявлен в федеральный розыск. Две недели назад двое заключенных бежали из ИТК-13 Красноярского края. Ефимов решил проверить связи Белого и восстановить в памяти его дело. Он связался с архивом и дал запрос на дело беглеца, но ему ответили, что дело передано в Московскую прокуратуру.
— Ну и черт с ним!
Согласно сводке, с Белым бежал Андрей Чижов, бывший москвич, родных нет, жилплощадь занята.
— Ах ты мой си-ро-ти-нуш-ка! — протянул Ефимов зевая и потягиваясь.
Поиски Белого не самое легкое мероприятие, но подумав, Ефимов решил, что Саранцева лучше не подключать. А если дружок узнает о деньгах, то его вовсе не остановишь. Заводной и глупый! Дело личного престижа, и оно должно оставаться самым приоритетным на сегодняшний день. Случай напоминал сказку. Три миллиона! Как они выглядят? Чем больше Ефимов думал о Белом, тем больше его беспокоил вопрос: зачем Московской прокуратуре понадобилось личное дело Белого?