Погасшие следы
Шрифт:
— Ой, да сдалась ей эта квартира, перебил Даньку оборотень. — Чушь какая! Да ты че, реально думаешь, что у неё денег нет? Она только на зельях такое бабло поднимала, что можно было бы при желании десять квартир купить. Я вообще не понял, зачем мы в эту халупу с нашей съёмной переехали? Раньше у нас 4 комнаты было, ремонт крутой, джакузи… А тут прям не развернуться!
Даниил усмехнулся и сделал глоток из очередного бокала, теперь с апельсиновым соком.
— Сдаётся мне, мил человек, что ты всё-таки мне сказки рассказываешь. Или что у нас оборотни послушные телки стали,
— Какого такого интереса? А может быть мне нравилось просто. Что тут непонятного? Думаешь, легко нормальные отношения построить, когда в полнолуние при красной луне тебя корёжит? Или это легко без штанов по лесам бегать? Это только со стороны смотрится красиво, а в реальности, в постоянном страхе живёшь! То ли за тобой отдельские придут, то ли ещё какие-нибудь черти с рогами на вилы тебя вздёрнут. А Алька… Алька она не такая, она мою сущность понимала, она меня поддерживала, иногда отварами отпаивала, когда совсем плохо было. Мы же силу свою не всегда контролировать можем. Иногда просыпаешься с утра, ничего не помнишь и бежишь к зеркалу с ужасом! В крови у тебя морда или нет. И как скажи мне, как жить спокойно при таких раскладах?
— Да, об этом я как-то не задумывался, — согласился с ним Данька. Апельсиновый сок исчез, теперь появился стакан томатного.
— Да и вообще, — продолжил оборотень, почесывая подбородок, — я тебе так скажу. Не могла Алька пацана убить. Не знаешь её, а такую чушь придумал. Она действительно его спасти хотела. Просто что делать с ребёнком, тем более инвалидом Алька не знала и даже представить не могла. Её-то дочка, Машка, давно выросла, она уже и не помнит ничего, что с маленькими делать надо… Такие вот дела…
Даниил молчал, ошарашенный таким странным и неожиданным монологом. Слова оборотня звучали, как исповедь, и казалось неправильным прерывать этот неожиданный душевный порыв. Тем более, кто его знает… Может и впрямь он не зря попал в сон не девочки, а именно этого оборотня. Ситуация сложная и важной может оказаться любая зацепка.
— Кстати, да! — неожиданно оживился мужчина. — Дочка у неё запросто могла кого угодно порешить. Она же совсем двинутая… Мечта у неё была.
Оборотень вздохнул каким-то своим мыслям, а затем с жаром заговорил.
— Мечты, мечты, мечты… Люди слишком много мечтают, а затем из-за этого у них крыша едет. Вот и дочка у Альки так же. Способности у ведьм ведь часто через поколение передаются, вот Алькиной дочке ничего не досталось, как она не старалась. Алька рассказывала, что десять лет пыталась в Машке возможности пробудить, но так ничего и не получилось. Вот Алька и убедила Машку, что раз не она сама, то значит её дочка, то есть Алькина внучка, ведьмой будет. И вот тут, видимо, началось. Алька рассказывала, что у Машки прям зуд был какой-то. Быстрее, быстрее. Первый раз Машка в девятнадцать лет залетела. Так когда ей врачи сказали, что у неё мальчик родится, она в истерику впала. На коленях умоляла аборт ей сделать. Естественно, ребенка никто убивать не стал, срок уже серьезный был, поэтому она просто от пацана сразу после
Мужчина скривился, как от зубной боли, а затем искоса посмотрел на Даниила.
— Не желала Алька пацану зла. Может быть, даже и не любила особенно, но убивать точно не собиралась. Может быть, все-таки у Машки спросить?
В этот момент Даньку подхватила неведомая сила, подняла вверх и закрутила вокруг своей оси. Свет померк, а затем перед молодым человеком оказалась Дрема.
— Здрасьте, приехали, — огляделся по сторонам Даниил. — А где мой сок?
— Молодец, — не отреагировала на просьбу богиня. — Думаю, что ты сделал все правильно.
Глава 19
Латунин
— М-да уж… Дела…
Шутка, повторённая дважды раздражает. Оказывается, это не так страшно. Просто повторённая двадцать раз одна и та же фраза раздражала гораздо сильнее. Причем Александра никак не комментировала свои глубокомысленные междометия, и Латунин никак не мог понять, какие же именно эмоции испытывает его начальница. С того момента, как сотрудница отдела 15-К сообщила им о трупах оборотней, Александра ушла в себя и обещала вернуться нескоро.
А ему теперь сиди и гадай, что происходит. То ли она так сильно опечалилась неожиданной кончине соплеменников, то ли, наоборот, радуется и теперь пытается не демонстрировать это слишком откровенно.
Латунин пока и сам не знал, радоваться или огорчаться происходящему. Собственно, жалеть оборотней ему было не за что. Если на секундочку забыть о том, что его начальница тоже из «этих», то кроме попыток убить и вспомнить то нечего. Жизненный опыт Латунина подсказывал. Что не стоит делить мир на «черное» и «белое» и, возможно, они просто познакомились не при самых удачных обстоятельствах, но первое впечатление уже сформировалось.
С другой стороны, поводов плясать тоже не наблюдалось. Оборотней убили именно в тот момент, когда они приехали на встречу с ним и Александрой. Пусть их двоих никто ни в чем не обвиняет, но запретить себе думать же невозможно. Если их имена никто не внес в официальный протокол, хотя бы в качестве свидетелей, то это не значит, что они будут обманывать сами себя.
Другой вопрос, что Петрович сильно сомневался, что они с Александрой думают сейчас об одном и том же. Не потому, что кто-то умнее или глупее, а просто в силу разницы профессионального и житейского опыта.
Александра молчала, уйдя в свои мысли, и лишь периодически качала головой, повторяя, как мантру одну и ту же фразу: «М-да уж… Дела». Наверняка, девушка прикидывает сейчас, кто мог убить оборотней, приехавших на встречу с ними, и как их смерть может помешать поискам пропавших детей. Если Латунин все правильно понял, то убитый оборотень обещал рассказать какие-то подробности о слепом мальчике и его тётке. Как это может им помочь — непонятно, но, может быть, действительно всплыли бы какие-то зацепки.