Поглотитель
Шрифт:
В пламени возникла фигура девушки с тонкой талией и льдисто-синими глазами.
— Помереть решил?
— Что ты, милая, — вдохнув гарь, закашлялся я, — как смею? Ведь мир так прекрасен и удивителен.
Девушка мрачно глянула на меня и сказала:
— Бесишь.
— И я рад тебе, дорогая, — слабо улыбнулся я.
Лена подхватила меня, словно пушинку, и одним рывком мы вылетели из горящего
— Достойно Человека-паука, — глотая свежий воздух, я упал на асфальт и закрыл слезящиеся глаза.
— Марти попросил тебя подстраховать. Сказал, что ты криворукий и помереть можешь.
— Не без этого, — кивнул я.
— Бесишь, — вновь повторила она, уже привычно, вот только что-то в её голосе появилось такое, чего раньше там не наблюдалось. Забота?
Я даже открыл глаза и с удивлением воззрился на красотку. Высокая и стройная фигура чемпионки по гимнастике, белоснежные волосы — каре, и чарующий холодный взгляд. Девушка — мечта.
— Я говорил тебе, что влюбился в тебя с первой нашей встречи?
— Говорят, с первого взгляда, — проворчала она, аккуратно поднимая меня и таща в сторону машины.
Когда я очутился на пассажирском сиденье, а улицу начали заполнять пожарные машины, она спросила:
— Что с оборотнем?
— Не знаю. Видел, как он убегает, и пятки его ярко сверкали, отражая огонь, — пожал я плечами и скривился от боли в боку. — Мне вот другое интересно, сам ли взорвался тот бензовоз, благодаря которому я стал инвалидом?
— Понимаю. Но дерьмо случается.
— Фраза — топ. Не в бровь, а в поясницу, — кривясь от боли, улыбнулся я, с содроганием ощупывая сломанные рёбра.
— Дай посмотрю, — безапелляционно сказала девушка и, откинув моё кресло, приложила руки к моему лбу.
— Да само… — неуверенно запротестовал я, а потом тело пронзила острая боль, словно по венам разлили горячий шоколад. После мгновений нескончаемых мук я погрузился в спасительный сон.
Глава 1. Начало новой жизни
Когда-то давно, в юности, я был большим фанатом серии про дозоры великолепного Сергея Лукьяненко, дай бог ему здоровья и творческих успехов. Кто бы мог подумать, что я попаду в аналог этой выдуманной надзорной инстанции? Но обо всём по порядку. Когда сделка, без всякой крови, кстати, была заключена между нашими энергетическими телами, как их назвал Марти, меня тут же выписали из больницы. Хотя я точно знал, что врачи не могли отпустить больного, который чудом смог выкарабкаться с того света. И всё же в палату зашли люди в белых халатах, погрузили меня на носилки и аккуратно, словно фарфоровую куклу, понесли на выход. Я особо ничего не мог разглядеть из-за гипса, который плотно держал мою многострадальную тушку в одном положении. Видимо, в теле было поломано всё, что только возможно, благо что ничего не чувствовал… наверное.
Но к
— Спит! — сквозь толщу сна донеслось до меня. — Вот это уровень беспечности, к которому я стремлюсь!
— Да кому я нужен? — нехотя разлепил веки и недовольно уставился на Марти.
— Боже, это будет сложно, — сделал он фейспалм своей пушистой лапкой, как у кошки. — А не думал, что у тебя вполне рабочие почки, сердце и печень? Вырежут и всё, поминай как звали!
— Ну и что, всяко лучше, чем вешать обузу на родню, — мысленно пожал я плечами.
— Это конечно да, есть такое, — медленно проговорил он, прищуриваясь, словно пытаясь разглядеть что-то у меня на лице. — Но как же мать с отцом? Думаешь, они были бы рады твоей смерти?
— Нет конечно. Очевидно же. Погоревали бы, как положено. Но я давно уже взрослый, так что здесь не будет роковых последствий для них, — на секунду я замолк и добавил с явной горчинкой в голосе: — Ни жены, ни детей. Одинокий волк…
— Согласен. Когда умирают дети в младшем возрасте, это самое страшное, — закивал своей большой головой Марти.
— Поднимать-то будешь меня с постели? А то затекло уже всё так лежать, — криво улыбнулся я.
— Юмор — это наше всё! — широко, на манер чеширского кота, улыбнулся демонёнок. — Но, как и в любой шутке, без правды здесь не обойтись! Сделка есть сделка!
А затем произошло то, на что я лишь тайно надеялся. Где-то в ноге кольнуло. Натурально так, как если бы в пятку вонзилась игла, и если в первые мгновения это чувство казалось фантомным, пришедшим из тех далёких времён, когда мои ноги были здоровы и сильны, то уже в следующий миг боль стала нестерпимой и стала распространяться всё выше и выше.
Вы хоть раз смеялись, плакали и вопили от агонии одновременно? Вот лично я пережил такой опыт, и скажу, что он неоднозначен. С одной стороны, это эпично и круто, ощущаешь себя фениксом, восставшим из собственного пепла, в которое обратилось твоё бренное тело после памятного взрыва, с другой — ощущаешь, как крупинки безумия закрадываются в твоё измученное сознание, неспособное осознать в полной мере происходящее.
Открыв глаза, я огляделся, не сразу поняв даже, что могу это сделать.
— Марти всегда выбирает тех, кто лишь недавно стал калекой. Их мозг ещё не забыл, каково это — быть здоровым. Если бы ты пролежал в том состоянии хотя бы месяц, то процесс стал бы необратимым.
— Я…
Знаете, мне в жизни всегда было что сказать. По любому поводу и в совершенно разных обстоятельствах. Никогда не было такого, чтобы у меня не нашлось бы что ответить, другое дело, что далеко не всегда необходимо и к месту открывать свой рот. А вот сейчас мне просто не удалось подобрать слова. Я просто не мог поверить в реальность происходящего, то сжимая, то разжимая собственную руку.