Поглупевший от любви
Шрифт:
Он шагнул к хозяйке. Но Эсме крепко держала бразды правления в своих руках. Не хватало еще, чтобы собственный дворецкий затмил ее!
— Ничего страшного, Слоуп, — покачала она головой, — тем более что оно, кажется, не адресовано никому. А это означает, что мы можем его прочитать. — Она по-девичьи хихикнула. — Обожаю читать личные письма!
Обедающие явно оживились. Только Рис со скучающим видом продолжал есть ростбиф.
— «Разорван поцелуй, последний,Да это любовное стихотворение, как мило, не правда ли?
— Джон Донн, — заметил Дарби. — «Последний вздох».
Эсме с трудом скрывала злорадный восторг. О такой реплике, подтверждающей авторство Дарби, она и мечтать не могла! Оказалось, он знает автора стихотворения!
Она не смела взглянуть на Генриетту. И без того нелегко делать вид, что с трудом разбираешь почерк, и читать едва не по складам.
— «Никогда мне не найти ту, которую бы я обожал так же сильно, как тебя. Хотя судьба жестоко нас разлучила, в сердце своем я навеки сохраню память о тебе…»
— По-моему, подобное послание не следовало бы читать вслух, — вмешалась миссис Кейбл, — если это действительно послание. Может, это просто стихотворение?
— Нет, продолжайте! — неожиданно потребовал Рис, похоже, воспылавший острой неприязнью к своей соседке по столу. — Но возможно, послание предназначено вам, миссис Кейбл? В таком случае…
— Думаю, что вряд ли, — пренебрежительно фыркнула она.
— В таком случае почему вам так небезразлично чтение вслух этого бездарного произведения?
Миссис Кейбл недовольно поджала губы. Эсме мечтательным тоном продолжала:
— «Я бы отринул звезды и луну, лишь бы провести еще одну ночь…»
Тут она осеклась, ахнула и поспешно сложила записку, моля Бога о том, чтобы не переиграть.
— Ну? — подстегнула ее миссис Кейбл.
— Вы не собираетесь дочитывать? — пьяно осведомился мистер Баррет-Дакрорк. — Я как раз подумывал раздобыть книжку этого Джона Донна. Впрочем, если его стихи неприлично читать дамам… конечно, лучше не стоит, — быстро добавил он.
— Нет, я не могу, — выдохнула Эсме, осторожно разжимая пальцы с тем расчетом, чтобы письмо упало перед мистером Баррет-Дакрорком.
— Давайте я дочитаю за вас, — добродушно предложил он. — Посмотрим. «Я отринул бы звезды и луну, лишь бы провести еще одну ночь в твоих объятиях».
Мистер Баррет-Дакрорк помедлил.
— Ничего не скажешь, забористые стишки у этого мистера Донна. Лично мне понравилось.
— Но это не Донн, — поправил Дарби, — а мысли автора.
— Хммм, — пробурчал мистер Баррет-Дакрорк.
— Там говорится «в твоих объятиях»? — переспросила миссис Кейбл, словно не веря собственным ушам.
— Боюсь, именно так, —
— Тогда нам не стоит дальше слушать, — твердо объявила миссис Кейбл как раз в тот момент, когда мистер Баррет-Дакрорк собирался прочесть следующую строку.
— Э… ну конечно, конечно, — согласился тот.
Эсме взглянула на Кэрол, которая немедленно повернулась к мистеру Баррет-Дакрорку и с кокетливой улыбкой вытащила листок из его толстых пальцев.
— Думаю, в точности такие письма мой милый дорогой муж часто присылал мне, — медовым голоском прощебетала она, глядя на записку и упорно избегая смотреть на супруга. — Я почти уверена, что автор — он, а письмо просто затерялось.
Эсме видела, что миссис Кейбл вот-вот взорвется. Генриетта побелела как полотно, но осталась сидеть на месте. Таппи Перуинкл явно не знал, то ли ему смеяться, то ли плакать. На лице Дарби выражалось некое подобие заинтересованности, а вот Рис продолжал равнодушно поглощать ростбиф.
Элен подняла голову. Большую часть ужина она провела, уставясь в тарелку.
— Прошу тебя, Кэрол, читай дальше. Всегда приятно узнать, что на свете существуют мужья, уделяющие внимание своим женам.
Эсме съежилась, полная дурных предчувствий, но Рис, не отвечая, положил в рот очередной кусочек ростбифа. Кэрол послушно прочла:
— «Больше мне не встретить женщину с озаренными лунным светом волосами, подобными твоим, дражайшая Генри…»
Она тихо охнула.
Взоры присутствующих обратились к Генриетте.
— Простите! У меня просто вырвалось! — взвизгнула Кэрол. — Я действительно подумала, что письмо написал мой муж!
Генриетта сохраняла достойное восхищения спокойствие, хотя меловая белизна ее щек сменилась предательским румянцем.
Эсме, к своему огромному удовольствию, увидела, что Дарби вне себя от бешенства.
— Кто подписал это письмо? — громко вопросила миссис Кейбл.
Кэрол молчала.
— Кто подписал это письмо? — повторила миссис Кейбл. Последовало ледяное молчание.
— Боюсь, уклоняться слишком поздно, дорогая Кэрол, — мягко заметила Эсме. — Теперь нам необходимо позаботиться о будущем нашей милой Генриетты.
Миссис Кейбл кивнула.
— Подписано «Саймон», — выпалила Кэрол, глядя прямо на Дарби. — Саймон Дарби. Разумеется, весьма поэтическое послание, мистер Дарби. Простите за откровенность, особенно мне нравится конец.
— Читайте, — неумолимо потребовала леди Холкем.
— «Разлученный с тобой, я ни на ком никогда не женюсь. И поскольку ты не можешь стать моей женой, дорогая Генриетта, я останусь в одиночестве. Дети ничего для меня не значат: у меня их и без того чересчур много. Все, что мне необходимо, — это ты. На всю жизнь и за гробом». Как романтично! — вздохнула Кэрол. И тут Генриетта сделала нечто такое, чего не предвидела Эсме и что посчитала абсолютно блестящим ходом.