Поголовье
Шрифт:
генерал-полковник А. Амросьев
Глава 6
в/ч 20604, Карабалтаевский район, Республика Башкортостан, Российская Федерация
08 мая 01 час 15 минут
Ждать пришлось недолго, минуты две-три всего. Сначала заговорил пулемёт старшего прапорщика, а потом его поддержали из автоматов. Мы находились у окна, выходящего на плац и видели, как один противник упал замертво, а остальные рассредоточились и залегли. Залёгшее вражеское подразделение тут же ответило плотным огнём, пытаясь подавить позиции наших. Их поддержали снайперы с крыш казармы и столовой. Теперь огня наших товарищей слышно не было, скорее всего залегли, работал только пулемёт Башенкова, который, судя по то отдаляющимся, то приближающимся пулемётным очередям, постоянно менял позиции. Перестал стрелять и уткнулся лицом в бордюр ещё один стрелок противника. Ай да Павел, ай да сукин сын! С позиции врага донеслась какая-то команда и, от левого фланга отделилось три бойца, которые
Взрыв, на несколько мгновений ошеломил противника, заставив прекратить огонь и вжаться в землю. Этим воспользовались наши товарищи и открыли шквальный огонь из окон штаба. Пулемёт не работал, стреляли только АК и трофейные натовские винтовки.
– Вперёд Ринат, вдоль плаца, мимо казармы! – скомандовал я, – очень быстро!
Мы с капитаном сорвались с места и побежали по выстроенному мной маршруту, скрываясь от глаз противника за стендами и кустарниковыми насаждениями. Из столовой, нас обстреляли из автоматов и снайперской винтовки, одна пуля срезала ветку рядом со мной, вторая звонко ударила о металлический стенд, выбив сноп искр. Остальные метательные снаряды, ушли в сторону, тоже не причинив нам вреда. Мы продолжали бежать. Бой группы полковника за штаб продолжался, оттуда по-прежнему доносилась выстрелы и взрывы. У казармы, пришлось открыть огонь по праздно шатающимся зомбированным, как я мысленно успел окрестить их. Они, количеством до семи голов, стояли под окнами казармы, а завидев нас, мыча и хрипя пошли на встречу. Сомневаться в их намерениях перекусить нами, оснований не было. Я дал Мамедову отмашку и мы перестреляли их одного за другим. Огня из столовой теперь можно было не опасаться, стрелки нас толком не видели. Мы были для них вне досягаемости даже когда бежали, потому и стреляли, больше для «напугать», чем на поражение. А теперь они нас и подавно не увидят, угол обзора не позволяет. Стрелкам из штаба тыла нас тоже не видно, по причине того, что сектор их обстрела перегородила вот эта двухэтажная громадина казармы. С крыши теперь нас тоже не достать. А вот если откроют стрельбу из окон казармы, то горя мы хапнем сполна. Поэтому, мы прижались к стене, и пригнувшись, прошли под окнами. Атаки с лева опасаться оснований не было, там нет ни построек, ни насаждений. Всё пространство от здания солдатской казармы, до бетонного ограждения, с колючей проволокой на верху, было как на ладони. Врага там не было точно, мы бы его увидели, да и он нас тоже. Шум боя у штаба части не стихал.Под окнами прошли без злоключений, остановились на углу здания. Вон наша цель – прямоугольный, четырёхэтажный штаба тыла, что в семидесяти метрах от нас. Подъезд располагался с левой стороны здания и, как мне пояснил мой спутник, от него тянулись вправо длинные коридоры этажей, по обеим сторонам которых, располагались кабинеты. Это сколько же дармоедов – тыловиков там размещается, что специально для них отгрохали такое здоровое, аж в четыре этажа? Хотя, наверняка, там размещалась и авто-служба, офицерская гостиница, оперативная часть, вещевая служба, финансовая часть, ну и что-то ещё в этом роде. Этого я не знал. Да оно и не важно. Чуть правее нашей цели, между рядами пихт и ёлок, расположился клуб. Небольшое такое, двухэтажное здание из серого кирпича. По мычанию, рычанию и храпу, доносившемуся от туда, было понятно, что нормальных людей там нет, только эти мутировавшие твари, и их там очень много. Оно и хорошо, значит стрелять оттуда по нам некому.Я посмотрел на капитана Мамедова, от его страха и нерешительности, не осталось и следа. Глаза горят, дыхание тяжёлое и частое. Адреналину хапнул он изрядно.
– Как себя чувствуешь? – спросил я напарника.
– Нормально, – ответил тот.
Он хотел было добавить ещё что-то, как вдруг, на верхнем этаже казармы, прямо над нами, длинной очередью застучал автомат, раздался звон бьющегося стекла и метрах в двух от нас сверху упало тело. Нас с Ринатом осыпало осколками. Мы прижались к стене и замерли, приготовившись к бою. Упавшее тело не подавало признаков жизни.
– Товарищ старшина, этот
– Никитин, твою мать, не маячь у окна, – донеслось в ответ, – на жизнь насрать что ли? Забыл, что с Рахимовым стало?
Мы с капитаном посмотрели друг на друга.
– Наши, – прошептал он.
Я утвердительно кивнул:
– Знаешь кто такие?
– Понять не могу, но точно наши, голоса знакомые.
– Сейчас мы попробуем обратить на себя их внимание, а потом договориться, что бы пошумели тут как следует. Пусть снайперов на себя отвлекают. А мы в это время к зданию рванём.
Мамедов сделал знак глазами, что понял. А потом помолчав немного, спросил:
– Эй, кто там, на втором этаже? Представьтесь, с вами говорит капитан Мамедов, заместитель начальника штаба.
Я улыбнулся, почему то фраза Рината напомнила мне фрагмент одного кинофильма, где персонаж, в исполнении Владимира Высоцкого вещал в рупор, для засевшей в подвале банды, – «С тобой свинья, говорит капитан Жеглов»! Да уж… подобная, неуместная в бою бредятина мне обязательно лезет в голову; бывало вообще, сиживал в укрытии, от артобстрела укрывался, а тут бац, и оказывается не могу вспомнить как зовут президента Зимбабве. Бред конечно полнейший, но у каждого свои причуды. Вот и у меня они свои, причуды-то.
Второй этаж безмолвствовал, Мамедову ни кто не отвечал.
– Сейчас, бляха-муха, поднимусь и устрою вам, – сурово прорычал капитан, – слышь, военные, быстро отозваться!
Сверху до нас донеслось шарканье обуви о пол и хруст осколков битого стекла под ногами. По этим звукам было понятно, что к окну, находящемуся прямо над нами, кто-то подошёл. Потом послышался характерный звук металлических креплений ремня автомата и голос, который ранее ругал бойца, за то, что тот трётся у окошка, сказал:
– Ты бы там не сильно командовал, а то ведь не посмотрю, что капитаном представился…
Заместителя начальника штаба капитана Мамедова, аж передёрнуло. Он выпучил глаза, надул щеки, намереваясь заорать на дерзкого незнакомца, но я шикнул на него и прижал палец к губам, давая понять, что шуметь не стоит.
– Не ругайся там, военный, – сказал я, что бы как то разрядить обстановку, – свои мы.
– Какой я на хрен вам военный, – донеслось сверху, – это я, Сергеич, электрик.
– Подожди, – не понял я, – а кого же тогда старшиной называли?
– Ну был я старшиной когда-то. В Афганистане ещё. А сейчас просто при части электрик Сергеич. Проводку чинил тут, когда всё это началось. Со мной четверо срочников зелёных и пятеро необстрелянных контрабасов, вот и определился среди них старшим. Боевой опыт-то имеется, в отличие от них. Оружейку вскрыли и это крыло этажа зачистили. Остальные помещения мы не контролируем, там этих тварей полно. А старшиной приказал себя называть, потому что мы, какое ни какое, а боевое подразделение, дисциплина должна быть военная.
Вот молодец Сергеич, чувствуется старая закалка. Ну а как по-другому, ветеран – афганец всё-таки.
– Знаешь его, – спросил я шёпотом у Мамедова, он кивнул, а я продолжил, обращаясь уже к Сергеичу, – слушай отец, свои мы. Меня Олег зовут, я тоже бывший военный, как и ты. Со мной капитан Мамедов. Мы идём валить снайперов в здании тыла. Но скорее всего у них там огневая поддержка, и было бы проще…
– Короче, Олег, – перебил меня ветеран, – нечего тут распинаться. Мы сейчас пошумим тут и отвлечём на себя этих козлов в здании, а вы бегите к входу и наведите там порядок. Всё, удачи вам ребята.
– Рассредоточиться по расположению, – скомандовал зычный голос Сергеича, – к окнам не подходить. Ведём огонь только с центра казармы, снайпера работают – будь здоров. Стреляем по крыше и этажам здания. К бою!
Союзники со второго этажа открыли плотную стрельбу. Мы с капитаном дождались ответного огня и рванули с места. Враг работал по группе Сергеича из пулемёта и нескольких автоматических винтовок. Стрельба велась с крыши, одного окна первого, и двух окон четвёртого этажей. Снайперы молчали. На нас пока не обращали внимания, поэтому нам с Ринатом удалось беспрепятственно преодолеть половину пути. Вдруг раздался громкий выстрел, перекрывающий остальную канонаду, будто из зенитки одиночным ударили. Тут же, в двух метрах слева от меня, ухнул взрыв. В правое плечо впилось что-то мелкое и горячее, я шарахнулся в сторону, но продолжил бежать, слегка сбившись с предыдущего темпа. Это что ещё за артиллерия?! То, что это был не выстрел из снайперской винтовки, было ясно как божий день. Но ведь это и не подствольный гранатомёт, выстрел у него совсем по-другому звучит, с этим «бабахом» рядом не стоит. Но тогда из чего по мне пальнули? За этим выстрелом последовала автоматная очередь, которая выбила чёрные фонтанчики из земли и асфальта, за нашими с капитаном спинами, и сразу же захлебнулась. Похоже стрелка сняла группа Сергеича. Какого-либо ущерба эта стрельба нам не нанесла, так как мы были уже в недосягаемости для них. Шарахнул ещё один громогласный выстрел, но к тому времени, мы с Мамедовым уже добежали до подъезда и прижались к стене. Стреляли из этой «базуки» с крыши, но не по нам, а в сторону казармы.У подъезда мы с Ринатом перегруппировались и заняли позиции слева, и справа от входа. Я расстегнул куртку и ощупал плечо – больно, но не смертельно. Крови почти нет. Осколок прошёл по касательной, вспорол одежду и кожу, даже до мяса не достал. Ничего, жить буду.