Погоня за химерой

Гедеон Александр и Евгения

Зато Свитари сообразила быстрее - её взгляд остановился на дроиде и приобрёл осмысленное выражение.

– Ты, как там тебя? У нас есть медицинские дроиды?

– Меня зовут Дум, мэм, - оскорблённо сообщила жестянка, - и медицинских дроидов на борту нет.

– Да хоть Дуку!
– раздражённо отмахнулась полукровка.
– В тебе есть какая-то информация об оказании первой помощи?

– В корабельном лазарете, мэм, - с достоинством ответил Дум.
– Активировать голографического врача?

– Активируй!
– всколыхнувшаяся

в Свитари бессильная злоба нашла выход в этом рыке.

Ри так и осталась на месте. Она краем глаза следила за тем, как Эйнджела подходит к лежащему в мокрой траве сержанту и не могла заставить себя посмотреть на неподвижную фигуру в синей мандалорской броне. Глупое детское нежелание узнать страшную правду, предпочитая цепляться за спасительное неведение, дающее призрачный шанс на благополучный исход.

– Есть что-то, что поможет нам перенести их в лазарет? Дроиды, носилки, что-то ещё?

– Сейчас принесу, - Дум, грохоча ногами по палубе, исчез в недрах корабля.

Эйнджела, тем временем, дошла до Чимбика, присела рядом и растерянно замерла, не представляя, что же теперь делать. Блайза, как и остальных участников этой батальной сцены, она не чувствовала. В равной степени они могли быть мертвы, или без сознания. В любом случае, эмпатка не представляла, чем им помочь. Надежда была только на набор нулей и единиц, считавших себя медицинской программой.

– Сейчас дроид включит корабельного доктора и всё будет в порядке.

Она не была уверена, что клон слышит и понимает её, но это было всё, что пришло Эйнджеле на ум. Сержант повернул голову, с неожиданной силой стиснул запястье девушки и прохрипел, делая паузы между словами:

– Берите... Блайза... и улетайте. Слышишь? Быстрее...
– он скрипнул зубами и тихо застонал, пережидая очередной приступ боли, от которого перед глазами заплясали весёленькие солнечные зайчики.

Эти чувства зеркалом отразились в эмпатке и она невольно вздрогнула прежде чем сумела выстроить стену между собой и чужим страданием.

– Мы поместим вас обоих в лазарет и найдём медиков, - Эйнджела старалась, чтобы её голос звучал успокаивающе.

– Меня... эвакуируют...
– соврал Чимбик.
– Аварийный... маячок... тут, - он стукнул по шлему.
– Уходите.

Обычно Эйнджеле далеко не всегда удавалось распознать чужую ложь, но сейчас она почему-то со всей отчётливостью поняла, что клон врёт. Была в нём какая-то обречённость и она граничила с твёрдой решимостью, какую полукровка ощущала в тех, кто принял решение идти к цели, невзирая на цену, которую придётся заплатить.

– Сперва тебя подлатаем, а потом уже полетим.

'Или просто улетим вместе с тобой, и плевать на твоих шебсеголовых джедаев и чувство долга', - мысленно добавила она. В конце-концов, он всегда сможет вернуться в ВАР и соврать что-нибудь своим о том, где был и почему не явился к точке эвакуации.

Свитари подошла к ним, постояла несколько

мгновений и, поколебавшись направилась к Блайзу. Эйнджела видела, как она неумело запустила пальца под шлем, пытаясь нащупать пульс на шее, как это показывали в холо. Судя по исходящему от неё раздражению, это было не так просто, как в фильмах, но последовавшее за раздражением облегчение подсказало, что второй клон жив.

А Чимбик стиснул руку эмпатки так, что, казалось, затрещат кости, и застонал от бессилия и досады, что вот так вот бездарно, бессмысленно растрачивается бесценное время.

– Делай, что говорю!
– собрав все силы, рявкнул он.
– Мне... хана... понятно? Ранение в живот... задет... позвоночник...
– клон перевёл дух.
– Мне осталось полтора... от силы два часа, потом всё... сепсис убьёт. Лазарет не поможет... нужен хирург, операционная... Блайз... в грудь... броня... выдержала... рёбра, может, легкое повреждено... лазарет справится, только... дежурить надо.

'- Сила великая!' - подумал он, глядя на Эйнджелу сквозь линзы визора.
– 'Почему так? Почему всегда нет времени сказать самое важное? Почему нет времени рассказать, что я люблю её? Что вот уже две недели, как потихоньку умираю от того, что не могу быть рядом? Да и зачем это говорить? Хватит, и так помучил...'.

Странно, но Чимбик был даже рад, что всё закончилось вот так: теперь не было необходимости терзаться выбором, а потом жить, храня в памяти тепло её рук, сияние глаз....

– Уходите...
– сержант разжал ладонь.

Эйнджела осторожно отстегнула его шлем, положила его рядом и мягко погладила кончиками пальцев его щёку. Лицо сержанта было серым и холодным, неприятно напоминая о покойниках. А Чимбику в голову пришла неуместная мысль, что прикосновение оказалось даже приятней, чем он когда-то воображал. Следом за этой мыслью пришла следующая: до чего же, наверное, отталкивающе он сейчас выглядит - в крови и грязи, размазанных по коже слезами. Но эмпатка продолжала просто гладить его по лицу и что-то тихо шептать. Что именно - он уже не разбирал, болтаясь где-то между явью и бредом.

В этот момент по трапу слетел Дум, сжимавший в руках складные носилки, которые даже в сложенном состоянии были едва ли не с него размером.

– Носилки!
– зачем-то возвестил дроид и принялся их раскладывать, что-то бормоча себе под нос - особенность, характерная для дроидов его модели.

– Сначала Блайза, - не без труда приняла решение Эйнджела.

Чимбик был уверен, что его брата можно спасти, а значит с него и следовало начинать оказание помощи. Но заставить себя отойти от раненого эмпатка так и не смогла. Ей казалось неправильным бросать его вот так, одного. Да ещё и дождь, как назло, не прекращался, обрекая клона лежать в чавкающей вязкой грязи. Совсем не похоже на те героические сцены, которые режиссёры так любят вставлять в каждый второй боевик.