Погоня за химерой
Шрифт:
– Нет, нормальные люди обходятся одной ложкой, одной вилкой и ножом. Хотя нет, десерт едят маленькой ложкой. А всё это, - она кивнула на столовые приборы, - развлечение для богатых снобов и любителей выделиться среди прочих. Они чаще всего и путешествуют первым классом.
К описанию жизни сестёр добавился новый штрих. Клон старательно запомнил эту деталь и, тщательно проанализировав реакцию собеседницы, понял, что тема ей не очень приятна, и поэтому решил перевести разговор в другое русло, но не смог подобрать подходящей темы для разговора. Зато такая была в запасе у Лорэй.
– Во время подобных путешествий и развлечений обычно много треплются обо всём подряд. Хвастаются кто что видел и знает, легко отвечают на вопросы малознакомых людей.
Чимбик хмуро уставился на неё из-под насупленных бровей. Положа руку на сердце, ему самому до жути хотелось попробовать ещё хоть чуть этой заманчивой гражданской жизни, но, во-первых, он прекрасно осознавал риск, а во-вторых... просто боялся, что привыкнет и уже не сможет отказаться от всех тех благ, что дарует свобода, и теперь внутри него шла напряжённая борьба между голосом разума и желаниями. И намёк эмпатки упал на благодатную почву, дав клону весомый повод пойти на поводу своего любопытства.
– Вы всё ещё настаиваете на прогулке, - вслух сказал он.
– Ладно. Будем считать это ответной услугой за Вашу помощь в обучении меня хорошим манерам, мэм. Только... что мне надеть, подскажете?
Лорэй даже подпрыгнула от восторга и нетерпения.
– Расслабься, ты ондеронский охотник, ты вообще можешь игнорировать требования этикета и моду. Одевай то, что тебе удобно - всё равно тебя посчитают дикарём. Главное - спрячь подальше всё барахло, что может нас выдать, уборку номера обычно проводят, когда тот пустует.
Высказав все пожелания, Эйнджела бегом скрылась в своей спальне, по всей видимости одеваться. Сержант посмотрел ей вслед, вздохнул, почесал шею и приступил к подготовке к выходу в свет так же серьёзно и обстоятельно, как и к рейду в тыл противника - тщательно обдумывая каждый элемент снаряжения и стараясь учесть любую неожиданность.
Увы, на практике оказалось, что о неожиданностях и сюрпризах гражданской жизни Чимбик не знал практически ничего. Во всяком случае, он не был готов к ошеломляющему разнообразию окружающей его праздной толпы самых разных существ. До сих пор он постоянно был собран на какой-то конкретной задаче, позволявшей ему отсекать всё лишнее, не рассеивать внимание на пёстрой жизни вокруг, но теперь сержанту не давала покоя мысль о выходном. Идея о свободном времени, которым можно распоряжаться как угодно, захватила клона и он невольно пытался представить, каково это - жить без ограничений.
Разнообразие было одновременно пугающим и манящим. В довершение ко всему, Эйнджела охотно и доходчиво рассказывала ему обо всём, что вызывало непонимание или замешательство, причём Чимбику даже не приходилось просить её об этом. Он надеялся, что дело тут лишь в эмпатическом даре Лорэй, а не в его шокированной физиономии. Эти объяснения были полны пугающей откровенности и ядовитого цинизма, для разнообразия направленного не на клона, а на окружающих. Вряд ли кто-то из пассажиров первого класса при взгляде на улыбающуюся Эйнджелу, шепчущую что-то на ухо своему спутнику, мог представить себе с какой жестокостью она препарирует их образ жизни и незаметные неопытному глазу привычки. А Чимбик то и дело ловил себя на том, что прикосновения этой женщины и тихий шепот у самого уха стягивают на себя всё его внимание, и клону приходилось прикладывать усилия, чтобы уловить суть очередного комментария.
Но, несмотря на некоторую неприглядность, обнажённую безжалостной Эйнджелой, сержант не мог не думать о том, что хотел бы так жить. И дело было не в роскоши и хорошей пище, которой он отдавал должное при каждой возможности, а в бесконечных возможностях стать кем угодно. Он и его братья были лучше, умнее и сильнее большинства тех, кого Чимбик видел вокруг, и клон никак не мог отделаться от мысли, что они распорядились бы всем этим с большим толком. Если бы только у них был шанс...
Проводив взглядом тучного тви'лекка, окружённого целой стайкой одетых в яркие наряды соплеменниц,
– Мэм, простите, а в чём смысл Вашей профессии? Ну...
– он замялся, стараясь наиболее корректно сформулировать свою мысль.
– Я вижу состоятельных - если правильно понимаю - людей, у которых много денег и власти, недостатка женщин не наблюдаю... Зачем куртизанки, мэм? Что им мешает жениться?
Вопрос Эйнджелу не смутил, она лишь пожала плечами, привычным уже движением взяла клона под руку и приблизила губы к его уху.
– Кому что. У кого-то нет времени на серьёзные отношения. Много нервной работы, постоянные разъезды и большие деньги - плохое сочетание. Нет времени узнать друг друга получше, много желающих получить мужа просто за его деньги. С куртизанками всё просто - ты платишь, они приходят и уходят, когда тебе удобно. Никаких претензий, никаких капризов, никаких обид, никаких сложностей. Кто-то слишком неприятен в общении, чтобы женщины долго его терпели. С деньгами не нужно меняться и добиваться любви, за деньги профессионалы вытерпят любые недостатки и странности. Но большинство женаты и просто ценят разнообразие. Представь, что ты всю жизнь должен есть только одно блюдо, пусть даже самое любимое. Со временем ты пресыщаешься и хочешь чего-то новенького.
Чимбик, выслушав пояснения, честно попытался представить себе эту картину, но не смог - не хватало ни опыта, ни знаний, даже на уровне эмоций. Он даже не смог представить себе, каково это, любить женщину и жить с ней. Отлаженная армейская жизнь, к которой он привык, упорно отказывалась налезать на обрисованную Эйнджелой картину мира, оставляя ощущение какой-то нереальности от происходящего, словно клон жил в каком-то параллельном мире, сопрягающимся с этим исключительно посредством ГолоНета. Тут словно не было войны, кровопролитных сражений и разрушенных городов, а оружие, висевшее на поясе некоторых пассажиров, выполняло исключительно декоративные функции, во всяком случае, Чимбик не мог представить себе, что можно сделать с помощью позолоченного и богато инкрустированного драгоценными камнями бластера, или тоненького кинжала с ажурной гардой.
– Не понимаю, - наконец признал он своё поражение.
– Почти ничего не понимаю.
– Не ты один, - неожиданно утешила его Эйнджела.
– Мир вообще странное, противоречивое, безумное и несправедливое место. Понимать его нужно ровно настолько, чтобы выжить.
Звучало это пугающе-цинично для красивой молодой женщины, но в каком-то смысле расставляло всё по местам. Всё то, что было невозможным в мире, о котором им рассказывали на Камино, становилось вполне уместным и ожидаемым в мире, о котором говорили ему Лорэй - абсолютно не похожем на тот чистый и справедливый, восхваляемый в обучающих фильмах, с благородными сенаторами и храбрыми и мудрыми джедаями, денно и нощно пекущимися о благе простых граждан Республики. Да и сами граждане, судя по рассказам Лорэй, не были теми существами, что поголовно достойны спасения. Многие из них, по словам Эйнджелы, заслуживали прогулки в шлюз без скафандра и Чимбик, к своему удивлению, начинал в это верить. Точнее, он начал сомневаться в том, что ещё пару месяцев назад было нерушимой основой его мира, так что до веры в противоположное оставался один шаг.
От мрачных мыслей сержанта отвлёк голос, радостно провозгласивший:
– Мисс Гарм! Какая встреча!
Чимбик, мысленно отвесив себе пинка за то, что, погрузившись в свои мысли, прошляпил потенциальную угрозу, вскинулся, машинально отпихивая Лорэй за спину, и уткнулся взглядом во вчерашнего 'мистера Атакующее Копьё' Ланса. К удивлению сержанта, на этот раз тот обошёлся без ультрамодных изысков, предпочтя кружевам и камзолу полувоенный наряд, очень похожий на тот, в котором щеголял сам клон, с той лишь разницей, что на поясе у Чимбика не висела вполне солидная вибросабля в потёртых ножнах. И, судя по тому, как держался Ланс, клинок не был для него пижонистым украшением - слишком уж он уверенно и привычно двигался, чуть придерживая эфес левой рукой.