Погоня за химерой
Шрифт:
– Имя торговца, название корабля, когда у него вылет!
– потребовал клон.
Ботан втянул сопли и быстро ответил:
– 'Изменчивая фортуна', владелец и капитан - Борат Найл, тви'лекк, сэр. Вылет... Не знаю, правда. Наверное, уже улетел. У него площадка за городом, в лесу замаскирована, сэр...
– и, сделав небольшую паузу, осторожно напомнил:
– Вы говорили про мою жизнь, сэр...
– Говорил, - не стал отрицать клон.
– Но ты совершил большую ошибку, которую нужно исправить. И для этого тебе нужно очень постараться.
– Я сделаю всё! Всё, что вы скажете!
– горячо воскликнул обнадёженный
– Кто может доставить нас на Зайгеррию? Мы заплатим, - клон убрал нож.
Ботан облегченно перевёл дух, но, прекрасно понимая своё положение, особо радоваться не спешил. Нож убрать-то убрали, только помимо ножа у этих ребят есть кулаки и бластеры, так что обольщаться пока что преждевременно, нужно думать, как от них избавиться и при этом сохранить шкуру в целости, причём оградив себя со всех сторон. Мир криминала, в котором вращался ботан, был очень жесток и подстав не прощал, так что если сейчас промахнуться, то есть все шансы заработать перо под ребро не от этих пластоидных ребят, а от своих же бывших клиентов, крайне недовольных действиями информатора-посредника. Мех Фирра ходил волнами, выдавая его нешуточный страх, а голова напряжённо работала.
– Рамон Уэбб, коррелианин, - наконец, сказал он.
Ситх знает, может, и правда заплатят эти клоны, ну а если нет... своя шкура как-то ближе. Да и не нравился этот Рамон ему никогда - слишком хвастливый и самоуверенный.
– Звони ему, скажи, что нашёл клиентов, - безапелляционно заявил клон, протягивая ботану его же собственный комлинк.
– Скажи, что нас будет...
– Трое, - подал голос до этого молчавший солдат.
Это было так неожиданно, что Фирр вздрогнул и едва не уронил комм.
– Нас будет трое, - повторил солдат.
Первый оглянулся и чуть качнул головой, словно не одобряя его слова, но возражать не стал.
– Слышал?
Фирр кивнул и трясущимися пальцами принялся набирать номер.
– Уэбб, это Фирр, - выпалил он, едва на том конце взяли трубку.
– Я тебе клиентов нашёл. Да, нормальные. Трое. На Зайгеррию. Я что так нервничаю?
– ботан запнулся, бросил испуганный взгляд на клонов и поспешил успокоить собеседника.
– Да копы нагрянули в бар, а у меня спайса с собой чутка, вот и пришлось уходить задами. Нет, в норме. Два косаря за всех?
– Фирр вопросительно уставился на клонов и, заработав одобрительный кивок, продолжил:
– Они согласны. Да, всё, будут, - ботан отключил аппарат, со второй попытки спрятал в карман - возражений со стороны клонов не последовало, что успокаивало - и сказал:
– Через два часа зайдёте в бар 'Разлука', на улице Оранжерейной - это в трёх кварталах отсюда, - спросите Рамона Уэбба, скажете, что от Фирра. Всё, - он на секунду задержал дыхание и робко спросил:
– Я пойду?
– Конечно, иди. И ты нас не видел, понял?
– первый клон встал на ноги и отошёл в сторону, освобождая ботану дорогу.
Всё ещё не веря, что смог выбраться из этой передряги, Фирр кое-как поднялся и пошёл к лестнице с крыши, чувствуя, как от радости вот-вот облегчится его мочевой пузырь.
'Сила великая, неужели выбрался?' - успел подумать он, прежде чем нож Блайза вошёл ботану под лопатку.
– И куда ты собрался тащить ребёнка?
– недовольно поинтересовался Чимбик у Блайза, вытирающего нож об одежду убитого.
–
– И я сдержу слово, понял? За ты или против - мне плевать, я беру её с собой. Это не обсуждается.
– Как знаешь, - пожал плечами сержант.
– Просто там может быть опасно.
Блайз молча встал, убрал нож в ножны и сказал:
– У нас осталось два часа.
Зайгеррия, город Талос, рынок рабов
Призрак неволи, до того далёкий и нереальный, внезапно обрёл плоть и тряхнул находившихся в трюме новоиспечённых рабов, как ребёнок жуков в коробке. Предназначенный для перевозки грузов, а не пассажиров, трюм не был оснащён даже простейшим санузлом, не то что страховочными скобами. От толчка, вызванного касанием посадочных опор площадки космопорта, вёдра с нечистотами перевернулись и покатились по полу, орошая особенно невезучих своим вонючим содержимым.
Свитари зло ругнулась на хаттском и убрала вытянутую ногу с пути звенящего зловонного снаряда. Даже в тесном трюме, набитом живым товаром, Лорэй каким-то непостижимым образом оставались в стороне от других, создав свой собственный крохотный мирок, где не было места чужакам. А чужаками для них были все.
Увы, эмпатия Эйнджелы не позволяла ей просто забыть об окружающих. Их страхи, боль, горе, чувство потери и другие переживания навязчиво проникали ей в душу, терзая чужими страданиями. Когда-то это едва не убило её, как убивало прочих эмпатов, помещённых в подобные условия. Вынужденные в буквальном смысле сочувствовать другим, они просто сходили с ума, накладывали на себя руки или медленно угасали, не в силах выносить рвущийся в их души ад. Именно по этой причине зелтроны были самым завидным и самым бесперспективным живым товаром.
В отличие от других, Эйнджела выжила. Ей было для чего жить. Она просто не могла бросить сестру одну в этом чудовищном мире и год за годом училась отстраняться от чужих чувств незримой стеной, терпеть чужую боль и улыбаться тем, кого она ненавидела всей душой. Но сейчас не нужно было притворяться, и эмпатка с мучительно перекошенным лицом прижималась к сестре, обнимавшей её с твёрдой решимостью защитить от любой напасти. Чувство вины за провальный план побега с Фелуции терзало Свитари, и она была готова вернуть сестре свободу любой ценой. Плевать, по чьим головам они пройдут и чьи жизни искалечат на пути к воле. Их благополучие никогда и никого не интересовало, так почему они должны вести себя иначе? Последняя попытка помочь клонам красноречиво доказала, что Лорэй не нужны никому, кроме самих себя. А если и нужны, то как имущество, и не важно, для выполнения задания криффовых джедаев или собственного обогащения.
Нет, с благотворительностью покончено раз и навсегда. Теперь только собственные интересы, ничего больше. А Блайз со своим братцем пусть засунут себе в дупу свои драгоценные шлемы и любятся со своей Республикой в самых извращённых позах. Пора деткам из пробирки повзрослеть, как когда-то пришлось взрослеть им с Эйнджи, и понять, что взаимодействие разумных существ в галактике всегда сводится к простой схеме - 'ты поимел, тебя поимели'. А все эти романтические бредни про патриотизм, любовь и прочий осик - лишь фиговый листок, едва прикрывающий то, чем тебя и имеют под эти самые сказочки.