Погоня за сказкой
Шрифт:
– Да, я слышал, это было чарующе, – улыбнулся мужчина. – Как вам почивалось?
– Благодарю, у вас очень удобные постели, – ответила я, чувствуя всю глупость своего ответа.
– Позавтракаете со мной? – неожиданно спросил господин граф.
Я прикрылась волосами, после тяжелой шторой и кивнула, спеша скорее привести себя в порядок.
– Я смутил вас, простите, – виновато улыбнулся Онорат. – Буду ждать вас внизу, только переоденусь.
Кивнув, я поспешила закрыть окно и спрятаться в комнате. Вскоре в мою спальню постучала горничная и принесла вазу с теми самыми
Вернулась та же горничная с кувшином горячей воды, и я поспешила отойти от вазы. Она отнесла кувшин в умывальную комнату. От этой картины я почувствовала некоторую досаду и усмехнулась. Надо же, как быстро привыкаешь к новомодным благам. Не так давно мы и дома умывались так же, а теперь не можем представить себе жизнь без водопровода.
Через полчаса я спустилась вниз уже одетая и причесанная. Вдали от города я обошлась простой косой, которую сама заплела и скрутила на затылке, заколов шпильками. Прочь локоны, счастье в простоте!
– Ада, – глаза Онората смотрели с таким обожанием, что я не знала, как себя вести, – как же вы прелестны. – Он поцеловал мне руку, задержав ее у губ, и мои щеки вовсе запылали огнем. – В своем смущении вы еще прекрасней, – улыбнулся молодой человек, и я сердито отняла свою руку.
– Будет вам смущать скромную девушку, – ответила я.
Это вышло ворчливо, и вместо извинений я услышала негромкий смешок. Правда, граф поспешил исправить свою оплошность. Он учтиво поклонился и указал на выход из дома. Затем предложил руку, я не стала сопротивляться. Мы вышли на открытую террасу, где уже стоял накрытый стол. Никого, кроме нас с Оноратом, не было видно. Я едва не пожалела о своем согласии.
– Недалеко горничная и лакей, – успокоил меня господин граф, отодвигая мой стул.
– Благодарю, – ответила я, усаживаясь за стол.
Во время завтрака я обратила внимание на усталое лицо молодого человека.
– Вы мало спали? – спросила я.
– Вовсе не спал, – ответил он с улыбкой. – Мы вернулись в дом с вашим папенькой незадолго до рассвета. Я пытался уснуть, но не вышло. Вы рядом, это волнует, – Онорат осекся и посмотрел в сторону. – Оделся и решил пройтись. На лугу увидел эти цветы и подумал о вас… Впрочем, лгу, я думал о вас, когда увидел эти цветы.
Разговор вновь принимал неприятный для меня оборот, но положение спасла госпожа графиня. Она показалась в дверях и дружелюбно улыбнулась:
– Доброе утро, мадемуазель Адалаис. Доброе утро, сын мой.
– Доброе утро, матушка.
Господин граф поднялся навстречу матери. Он поцеловал ей руку, она его в лоб. После Онорат отодвинул стул для графини и призвал горничную, которая поспешила еще за одним прибором. С этой минуты завтрак приобрел иной оттенок, и разговор стал легким и беспечным. Моя матушка присоединилась к нам, когда завтрак уже давно и благополучно подошел к концу. Папенька не появился до обеда.
Впрочем, это нам не помешало развлекаться ни в коей мере. Наш единственный кавалер, граф Набарро, повел нас после завтрака
– По местным поверьям, эта вода дает крепкое здоровье, – поделилась с нами графиня, когда мы отдыхали после купания. – А дамам помогает даже в случае бесплодия.
Матушка рассмеялась, я покраснела. После этого была игра в шарады, там же у источника. Графина Набарро до того уморительно показывала мыльный пузырь, загаданный ее сыном, что мы все исхохотались, но так и не смогли отгадать. На обед нас уже звали, потому что, увлеченная игрой, наша компания просто забыла обо всем на свете.
Папенька встретил нас уже у особняка. Он был свеж и благодушен. Мэтр Ламбер восхищенно рассказывал об их с графом рыбалке и хвалился, что обставил «мальчишку» в количестве и массе улова. Оценить улов мы смогли уже на обед, который опять прошел оживленно. Папенька все посматривал на меня и подмигивал, я старалась избегать его взглядов, понимая, на что мне намекает мэтр Ламбер. Не смотря на простоту и легкость проводимого времени, я вовсе не была готова немедленно принять предложение графа.
После обеда матушка и графиня отправились отдыхать в давешнюю беседку, а мы с Оноратом и папенькой на конную прогулку. Мне оседлали моего жеребца, его я уже только так и воспринимала, несмотря на то, что не приняла подарка. Звали его Стремительный ветер, и жеребец в полной мере оправдывал свое прозвище, унося меня вперед мужчин под мой радостный смех.
– Ада! – кричал вслед отец. – Будь осторожна, мне твоя матушка голову с плеч снимет.
– Папенька, я осторожна! – крикнула я, но коня стала придерживать.
Граф догнал меня первым. Глаза его горели возбуждением.
– А вы азартны, Ада, – весело воскликнул он. – Неожиданно. Не подозревал, что в вас бурлят такие страсти.
– Вы мало что знаете обо мне, Онорат, – рассмеялась в ответ и снова пришпорила Стремительного.
– Тем больше я хочу узнать вас, прелестнейшая, – крикнул мне вслед молодой человек и помчал следом.
Папенька отстал от нас. Он единственный из нас троих, кто не получил должного удовольствия от скачки. Мэтр Ламбер ворчал и досадовал на нашу молодость.
– Ах, папенька, вы так говорите, словно сами не были молоды, – упрекнула я его с улыбкой.
– В том-то и дело, дитя, был! – ответил папенька. – А теперь мои кости не готовы трястись в седле, они привычны к спокойному нахождению в удобном кресле.
А вечером нас ждал обещанный театр. С той лишь разницей, что актерами были мы сами. Это оказалось так увлекательно! Графиня подобрала любопытную сценку, где нашлись роли ей, Онорату и мне. Папенька с матушкой наслаждались действием «из зала». Сначала мы закрылись втроем и репетировали. Хитрая женщина взяла на себя роль богини, а нам достались роли двух влюбленных, которые поссорились, а богиня вновь свела их вместе и повенчала. Я ужасно смущалась вначале. Но потом графиня уговорила меня, что это всего лишь роль, и я с неожиданной легкостью увлеклась ею.