Погоня за сказкой
Шрифт:
– Наверное, у вас в жизни столько не просили прощения, сколько я сегодня, – усмехнулся он. – Простите меня в который раз, мадемуазель Адалаис. Я слишком поспешен и признаю это.
– Давайте поспешим к вам в поместье, Онорат, – тихо сказала я. – Родители будут волноваться.
– Вы совершенно правы, Ада, не стоит заставлять волноваться ваших родителей, – ответил его светлость. – Вы доверитесь мне снова?
Он подставил руки. Я улыбнулась и уверенно наступила на них носком своей туфельки. В этот раз все прошло благополучно, и я быстро оказалась в седле. Более не медля,
Я рассеянно слушала его, улыбаясь и иногда задавая вопросы. Но, признаться, в этот момент мне думалось: а как бы прошла такая прогулка, ежели б рядом ехал господин Литин? Мне было стыдно перед графом за то, что мысли мои не с ним, но, как ни пыталась не думать о Дамиане, – не выходило. И тело все еще чувствовало, как он держал меня, когда поймал при несостоявшемся падении. И взгляд его, полный тепла и даже нежности, все всплывал и всплывал перед внутренним взором. Это было и стыдно, и страшно, и сладко – думать о том, о ком думать не стоило.
– Ада…
Я вздрогнула и посмотрела на Онората.
– Вы совсем далеко сейчас, – печально улыбнулся молодой человек. – Вам скучно со мной?
– Нет, что вы! – поспешила я его заверить. – Мне приятно с вами.
– Но вы уже некоторое время не слушаете меня, – господин граф смотрел на меня с нескрываемой укоризной.
Виновато улыбнувшись, я вздохнула и постаралась стряхнуть с себя лишние думы, и в конце концов мне это удалось. Облегченно вздохнув, я огляделась и указала графу на огромный странный камень, напоминавший фигуру коленопреклоненного человека. Человек будто склонился к речке, огибавшей Льено, – той самой, из которой меня поднимал Дамиан… О, Всевышний… Тряхнув головой, я сказала:
– Онорат, смотрите, какой забавный камень, будто человек стоит на коленях.
Граф подъехал к нему и поманил меня за собой.
– Вы не слышали легенду о влюбленном великане? – спросил мужчина с улыбкой.
– Никогда, – чистосердечно призналась я. – Я в этих краях не была ни разу. Поведайте мне, прошу вас, – я настолько загорелась идеей услышать эту легенду, что даже сама потянулась и дотронулась до руки молодого человека, сжимавшей поводья.
Граф тут же накрыл мою ладонь своей, но вскоре выпустил, глядя на мое неудобное положение.
– Это печальная история. Говорят, давным-давно, когда в этих краях еще водились феи, здесь обитал великан, – начал Онорат. – Великан был злым и нелюдимым. Он убивал всякого, кто осмеливался вторгнуться в его владения. От чужого запаха он впадал в страшную ярость и крушил всё на своем пути. Но однажды в его землях очутились феи. Они пели и танцевали среди деревьев. Великан, услышав веселый смех, бросился изгонять пришельцев, посмевших нарушить его покой. Феи успели упорхнуть, и лишь одна подвернула ногу – и великан накинулся на нее. Фея взмолилась о пощаде. Очарованный ее голосом, злой великан пожалел прекрасную фею. Он забрал ее в свое логово, долго лечил и ухаживал. За это время он так сильно полюбил свою гостью, что
– И что же случилось?! – взволнованно воскликнула я, когда граф ненадолго замолчал.
– Фея погибла, – грустно улыбнулся молодой человек. – Она не смогла жить без солнца и свободы. Великан помешался от горя. Говорят, здесь когда-то стояли высокие горы, но несчастный влюбленный сравнял их с землей в своем безумии. На их месте он похоронил любимую. После сел и горько заплакал. Великан плакал так долго и много, что разлилась река, а сам страдалец обратился в камень, оставшись вечным стражем покоя бедной феи. – Он замолчал, некоторое время глядя на камень, а когда обернулся ко мне, воскликнул: – Ада, в ваших глазках блестят слезы! Я так расстроил вас своей историей?
Я промокнула непрошеную влагу.
– Ах, Онорат, какая грустная легенда. Мне жаль и фею, и великана. Как же это грустно, что влюбленные слепы в своей страсти, – ответила я.
– Оставаться зрячим крайне сложно, милая Адалаис, – усмехнулся господин граф. – Любить так сладко, но так больно, когда твоя страсть не находит ответа. Вы отводите глаза, – на губах мужчины появилась грустная улыбка. – Пустое, Ада, не стоит. Едемте, ваши родители, должно быть, уже достигли поместья, и мадам Ламбер сейчас лично отправится на ваши поиски.
– Матушка и такое может, – улыбнулась я, не глядя в глаза Онорату. – Едемте, вы правы.
Я бросила на камень последний взгляд, и мы тронули поводья. Теперь граф молчал, задумчиво глядя перед собой. Я не смела нарушить его молчание, чувствуя вину перед ним за свою холодность, но ведь невозможно приказать сердцу!
– А вот и поместье, – сказал Онорат.
Я посмотрела вперед, и мой взгляд уперся в березовую рощу.
– Это граница поместья, скоро будет небольшая деревня, а за ней наш особняк, – пояснил мне господин граф, и мы пришпорили лошадей.
Когда мы ехали по деревне, я не знала, куда прятать глаза. На молодого господина с… невестой вышли поглазеть люди, и это было неловко. Я вздохнула с облегчением, когда деревня осталась позади. Онорат казался невозмутимым, хотя ему, похоже, данное происшествие доставило некоторое удовольствие. Но вслух он так ничего и не сказал, я тоже.
То, что мы уже недалеко от особняка, я поняла, даже не видя его.
– Где моя дочь? Где моя девочка? – донес до нас ветер матушкино возмущение. – Ансель, найди мне Аду!
– Дульчина, угомонись! – требовал папенька. – Ада с господином графом, он не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось.
– Мадам Ламбер, уж не посмели ли вы себе возомнить, что аристократ, дворянин в пятнадцатом колене позволит себе обидеть девушку? – не менее возмущенно вопрошал незнакомый женский голос.
– О, Всевышний, – прошептала я.
– Сбываются наши худшие подозрения, – усмехнулся граф.
– Простите, Онорат, – виновато произнесла я.
– Здесь нет ничьей вины, лишь мое легкомыслие и желание быть наедине с вами, – ответил молодой человек. – Будем усмирять дракона, – неожиданно весело улыбнулся граф. – Всегда хотел побывать на месте древнего рыцаря.