Погоня за сокровищем
Шрифт:
— Не могу-у-у… У-у-у…
Его сиятельство зашел именно в тот момент, когда Тина наполовину выбралась из-под стола. Он приподнял брови, рассматривая внучку, девушка заметила деда, покраснела и хотела пояснить, что она нечаянно, но вновь хрюкнула и уползла с хохотом под стол.
— Однако, — произнес граф, направляясь к своему столу. Лакей спешно подскочил к нему, помог сесть, и его сиятельство ледяным тоном велел. — Поднимите мадемуазель Адамантину и помогите ей утвердиться на стуле. И приготовьте веревку, если моей внучке будет трудно сидеть,
Услышавшая его слова Тина, от возмущения перестала смеяться и, оттолкнув руки лакеев, вернулась на свое место.
— Прошу меня простить за неуместный смех, — произнесла она, не глядя на графа.
— Поясните причину столь… бурного веселья, дитя мое, — потребовал его сиятельство.
— Не стоит об этом говорить, — еще пуще покраснела Тина.
— Отчего же, — его сиятельство откинулся на спинку кресла, — мне крайне любопытно узнать причину вашего смеха.
Мадемуазель Лоет опустила голову, глядя на свои руки, лежавшие на коленях, не решаясь дать ответ.
— Адамантина, поднимите голову, — слегка раздраженно потребовал господин граф. — Расправьте плечи и смотрите на меня, когда я задаю вам вопрос. Что стало причиной для вашего веселья?
Девушка поджала губы и вдруг подумала, что кричать вовсе не приходится, и она прекрасно слышит своего деда.
— Мне казалось, что на таком расстоянии невозможно услышать друг друга, если не кричать в полный голос, — заметила Тина.
— Здесь прекрасная слышимость, дорогая, — чуть заметно улыбнулся его сиятельство. — Так вам показался стол большим?
— Чрезвычайно, — живо отозвалась мадемуазель Лоет, горячо кивнув.
— Вы просто не видела королевский обеденный стол, дитя мое, — теперь граф улыбался уже искренне. — Сравнение будет таким же, как если бы вы поставили рядом стол из столовой в особняке вашего отца и этот.
— Ого! — округлила глаза Тина.
— Подобные восклицания недопустимы, Адамантины, — строго заметил граф Мовильяр. — Невероятно — вполне заменит это ваше простонародное "ого". Это и стало причиной вашего веселья?
— Нет, — была вынуждена сознаться девушка, вновь опустив глаза.
— Так что же тогда? — его сиятельство расправил салфетку и положил себе на колени, сделав знак лакею, что он может наполнить его тарелку.
Мадемуазель Лоет вновь испытала неловкость, поерзала на стуле и протянула:
— Ну-у-у… Как бы… Просто, ну-у… я представила…
— Что представили? — граф никак не желала оставаться без ответа.
Вздохнув, Тина взялась за салфетку, нервно накрутила ее на палец, после перемотала два пальцы, сделав из них ножки, и потопала по столу, любуясь перетянутым жгутом, походившим на виляющий зад, хмыкнув аналогии.
— Прекратите ребячиться, вы через два года станете невестой, — в голосе графе вновь проскочила нотка раздражения. — Я задал прямой вопрос, и желаю получить прямой ответ. Я хочу знать причину той непотребной сцены, которую я имел честь наблюдать. Почему вы оказались под столом, ржущая, как гвардейская лошадь.
— Чтоб вас разорвало, — проворчала Тина себе под нос.
— Я все слышу. Отвечать!
— Да стол ваш, и все эти блюда, и вилки, и вообще! — выпалила девушка. — Здесь столько всего наставлено, будто мы собираемся здесь поселиться.
И она рассказала свою фантазию, краснея, заикаясь, но доводя повествование до конца под темнеющим взглядом его сиятельства. Лакеи прятали улыбки, кто-то хрюкнул и тут же удостоился грозного взгляда хозяина.
— Это все? — ледяным тоном поинтересовался граф.
— Да, — кивнула Тины.
— Иного от вас, Адамантина, я и не ожидал. Теперь приступим к обеду, и, надеюсь, вы порадуете меня хотя бы зачатками знаний этикета. Трапезы в ресторациях мне показали лишь, что вы умеете держать в руках столовые приборы. Жакуе, прочтите молитву.
Один из лаев выступил вперед и негромко и четко прочитал молитву, после чего его сиятельство приступил к обеду. Тина последовала его примеру, упорно отказываясь от блюд, предлагаемых лакеями и выбирая то, в приборах к чему могла разобраться. К концу обеда довольная собой девушка, промокнула салфеткой уголки рта и отвалилась на спинку стула, привычно погладив живот.
— Недопустимый жест, непозволительная поза, — тут же отчеканил его сиятельство. — Сядьте ровно, Адамантина, поблагодарите за трапезу.
— Благодарю, — послушно повторила Тина, теряя появившееся благодушие.
— Теперь можете покинуть стол и идти к себе. Отдохните с дороги, вам сообщат, когда будет пора покинуть свою комнату, — граф промокнул губы и поднялся из-за стола.
— Даже нельзя посмотреть ваш особняк? — удивилась девушка.
— Еще успеете. Пока отдыхайте, чтобы не зевать, когда соберутся гости.
И мадемуазель Лоет покорилась, решив оставить исследовательскую деятельность на потом.
В отведенные ей покои Тина вернулась в сопровождении лакея, приставленного к ней сиятельным дедом, как тот и обещал. Лакей, молодой мужчина самой непримечательной внешности, с интересом поглядывал на внучку хозяину, всю дорогу до комнаты бубнившую что-то себе под нос. Из всего ворчания лакей уловил:
— Лопни моя селезенка… Блевать тянет… Дьяволу в зад, — и что-то еще уж вовсе неприличное, но весьма занимательное. Впрочем, уточнять, что означает половина слов, срывавшихся с уст прелестной девицы, мужчина не решился.
Захлопнув дверь перед носом лакея, Адамантина Лоет тут же развязала ленты своих туфелек, задрала подол, дабы не стал помехой, и запустила в полет сначала одну туфельку, после вторую. Затем сознательно ссутулилась и даже прошла вразвалочку, более напоминая сейчас паренька в женском платье, особенно со спины, чем благородную девицу, коей должна была стать после науки его сиятельства. Дойдя до уборной, Тина смачно сплюнула в ночной горшок и почувствовала некоторое облегчение.