Погоня за сокровищем

Цыпленкова Юлия Валерьевна

— Давно рожей в дерьмо не окунались, я вам устрою. Подобрали свои филеи и занялись делом, сосунки.

— Красавчик, ты не Красавчик, ты теперь Филей, — загоготал Мельник.

— Тогда ты Сало, — весело ответил ему Красавчик, и с причала до них долетело:

— Батя-а, ну скажи-и-и…

— Брысь домой! — рявкнул грозный отец, глядя на страдающего сына.

— Я мадам Аде все расскажу, — решился на шантаж Сверчок.

— Урою, — пообещал ему отец.

— Тину, как своих ушей не увидишь, — добавил Лоет, остановившийся рядом. — Не подпущу.

— Гады-ы-ы, — провыл Сверчок и, понурясь, побрел прочь.

Лоет похлопал

Красавчика по плечу и повернулся спиной к берегу. Он с шумом втянул в грудь воздух, выдохнул и произнес:

— Отходим.

Зазвучали команды, загремела цепь якоря, распустились паруса, и тросы, удерживающие бриг у причала были убраны.

— Понеслась, — негромко выдохнул Вэй, сжимая пальцами плечо рулевого.

Глава 13

***************

— Порт-Дайон на горизонте!

Тина, сидевшая на палубе и чистившая ногти острием ножа, вскочила на ноги и устремила взгляд вдаль, где уже виднелась даже не полоска земли, она легко различила силуэты шпилей башен, оставшихся от древней крепости, когда-то стоявшей на месте нынешнего города. Про эти башни рассказал ей Мартель, любивший историю и знавший столько всего интересного, сколько, наверное, даже не знал учитель истории, нанятый папенькой. Тяжко вздохнув, девушка обернулась назад и скривилась, наблюдая, как по палубе шествует ее надсмотрщик, тиран и сатрап… то есть наниматель, конечно.

Взгляд пронзительных синих глаз был устремлен вперед, ветер трепал черные волосы, и Тина вдруг представила Альена Литина в просторной рубахе, жилете, коротких штанах моряка, с платком, повязанном на шее и с саблей на перевязи. Картина вышла до того впечатляющей, что мадемуазель Лоет облизала губы и замотала головой, отгоняя видение, от которого почему-то быстрей забилось сердце и кровь обожгла щеки.

— Приведение увидел? — насмешливо спросил боцман, останавливаясь рядом с Тиной.

— Почти, — севшим голосом ответила девушка и откашлялась, окончательно приходя в себя.

— Ты в своем хозяине дыру протрешь, — усмехнулся господин Лериа. — Не переживай, парень, Порт-Дайон — обычная дыра. Там нет ничего, чтобы могло поразить твое воображение, и мы не так давно вышли в море, чтобы ты уже истосковался по земле. Не нарывайся, и на следующей стоянке господин Литин будет добрей.

Тина сузила глаза, тут же вспоминая, что это вот… видение испортил ей настроение, что он запретил ей покидать борт 'Алиани', и что руки просто чешутся от желания заехать ему в ухо. Она вновь повернулась лицом к приближающейся земле и сжала пальцами перила, венчавшие борт. Девушка смотрела на Порт-Дайон, все более преисполняясь негодования. Он, значит, будет гулять по городу, а она стирать ему штаны? Не нанималась! 'Нанималась', - напомнил внутренний голос. — 'За семь с половиной санталов, минус сантал за уроки фехтования'.

— Гарпун мне в печень, — тихо прошипела мадемуазель Лоет.

И ведь что удумал, подлец?! Этот… господин Литин решил подстраховаться, и Рени, пусть и изможденный морской болезнью, с радостью согласился следить за 'мальчишкой', чтобы он с честью выполнил всю работу и не сбежал на берег. Рени! Этот ревнивый собачий потрох! Ну ничего-ничего… Впрочем, господин Лериа прав и нарываться не стоит. Нужно все как следует продумать. Постирает она белье, ничего, переживет, а потом…

Хотя, что будет потом, мадемуазель Лоет еще и сама толком

не знала, решив сначала оглядеться. И все-таки Тина была зла. Ее бесил Альен Литин, бесил капитан, который полностью принял сторону ее и своего нанимателя, а еще бесила команда 'Алиани', изводившая ее своими шуточками. Эти проклятые 'дьяволовы дыры' стали для Тины проклятием. Будь ее воля, она бы каждому заехала по роже, но злить тех, в чьих руках сейчас находилась ее судьба, мадемуазель Лоет не стала, решив, что ее час еще придет.

Тем временем 'Алиани' приблизилась к берегу настолько, что можно было рассмотреть и башни, и силуэты кораблей, покачивавшихся в гавани, и несколько складов, стоявших в порту. Тина с жадным любопытством смотрела, как их шхуна входит в гавань, слушала, как загремела якорная цепь, проследила с легкой завистью, как на воду спустили шлюпку, и капитан, вместе с Альеном Литином, спустился в нее по веревочной лестнице. Девушка, перегнувшись через борт, прожигала взглядом молодого человека, все же отдавая должное его сноровке.

— Гад, — проворчала она себе под нос.

Вскоре шлюпка направилась к берегу, чтобы получить разрешение на швартовку у причала Порт-Дайона и оплатить стоянку. Не зная, чем себя занять, Тина рассматривала другие корабли. Ничего нового или примечательного она по началу не увидела, пока Колченогий Мартель не указал пальцем в сторону дальних кораблей и не произнес:

— А вот и местная Лига свободных мореплавателей.

— Где? — голова мадемуазель Лоет сама собой повернулась в указанную сторону, и она даже перебежала на нос 'Алиани', чтобы лучше рассмотреть настоящие пиратские суда.

Бывшие пираты, работавшие на ее папеньку, и их корабли, служившие сопровождением торговым караванам и отдельным судам, Тине были привычны. Она их всех знала по именам, и суровые морские волки казались ей обычными людьми. В них не было ничего примечательного, кроме их прошлого. Но о прошлом говорить было не принято, а настоящее Тина и сама прекрасно знала.

А вот те корабли, что застыли у дальнего причала, обособленно от остальных, вот там было, на кого посмотреть, и что послушать! Однако девушка была под арестом и не могла покинуть борт 'Алиани', да и здравый смысл нашептывал, что любоваться кораблями братства лучше со стороны. И Тина любовалась.

— Какой красивый, — охнула она, заметив бригантину, выделявшуюся на общем фоне бордовым цветом бортов и золотой отделкой, сплетавшейся в причудливую вязь.

— Это 'Красная заря', - мрачновато произнес Мартель. — Ее капитан самый отъявленный сукин сын, про которого я когда-либо слышал. Если увидишь когда-нибудь рыжего мужика, на щеке которого будет родинка, похожая на слезу, беги от него, как от чумы. Запомнил, малец?

— А чем он так страшен? — с любопытством спросила мадемуазель Лоет. — Он же не бросается на людей на улице, правда?

— На людей на улице не бросается, — усмехнулся Колченогий. — Но он жестокий, очень жестокий. Говорят, когда он убил своего врага, то танцевал на его теле до тех пор, пока он не превратился в кровавое месиво. Но с первого взгляда кажется вполне приличным человеком, даже вежливый. Галантный, бабы его любят.

— Так он с врагами жесток? — поняла Тина.

— Если бы, — на лице Мартеля появилась кривая ухмылка. — Про него ходит много жутких историй, и я тебе их как-нибудь расскажу, если захочешь пощекотать себе нервы. Но мое предупреждение помни.