Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова
Шрифт:
Однако вскоре командиру пришлось изменить свое мнение относительно правильности инструкции по эксплуатации. Он то и дело получал замечания вышестоящего начальства: мол, долго не выходишь на связь. Упрекнуть Мажорова и его подчиненных было не в чем. Они со своей работой справлялись успешно — развертывали станцию по нормативу и даже быстрее. Но фронтовая обстановка предъявляла все более высокие требования. И командир дивизиона сдался, вызвал Мажорова:
— Давай, ставь радиостанцию на машину
По бортам машины радиоразведчики разместили каркас из брусьев, на них укрепили палатку для рации.
Между тем обстановка на фронте ухудшалась. Немцы все ближе подходили к Москве. Начались постоянные налеты немецкой авиации на город. Днем, над головами радиоразведчиков гудели фашистские самолеты.
Несколько раз бомбили железнодорожный узел города Коврова.
Советские города бомбили, а радиолокаторов для раннего предупреждения о налете практически не было. А ведь еще в 1937 году в нашей стране разработали и создали первый импульсный радиолокатор. Но у него оказалась несчастливая судьба. Но иной она и быть не могла. Ибо судьбу его определял начальник Главного артиллерийского управления, будущий Маршал Советского Союза Григорий Кулик.
Трое ученых, создатели радиолокатора — Юрий Кобзарев, Николай Чернецов и Павел Погорелко, обратились к Кулику. Тот принял их, выслушал. Ученые рассказали, что им удалось создать локатор, который ночью, а также в туман, в непогоду на расстоянии в 100 километров способен обнаружить самолет, сопровождать его и давать точные координаты.
Когда ученые закончит! доклад. Кулик спросил, чего же они хотят. Те хотели единственного — довести свое изобретение до ума, создать опытный образец и пустить его в производство.
Начальник Главного артиллерийского управления поинтересовался, что же им для этого надо?
— Две машины с фургонами и передвижная электростанция, — ответили ученые, в надежде на положительный ответ. В конце концов, не так уж много они и просили.
Но Кулик имел иное мнение.
— У…у… две машины, электростанция, — произнес он. И вдруг его лицо озарила спасительная догадка. Он откинулся в кресло и снисходительно ухмыльнулся. — Эх вы, ученые. Какой локатор? Ночью-то самолеты не летают.
Ученые утратили дар речи. Они были в шоке от широты познаний начальника ГАУ. И только перед войной, когда Кобзареву, Чернецову и Погорелко за их изобретение присудили Сталинскую премию, маршал Григорий Кулик зашевелился, согласился запустить в производство локатор. Но было уже поздно. Началась война.
Осенью — зимой 1941 года система обороны Москвы состояла из зенитной артиллерии, самолетов-истребителей и аэростатов.
Для предупреждения о приближении немецких бомбардировщиков развернули службу ВНОС, что означало «воздушное наблюдение, оповещение, связь». Чтобы обнаружить самолеты, применялись звукоуловители, ночью к ним присоединялись прожекторы. Однако дальность действия звукоуловителей не превышала 10 — 12 километров, и толку от них было мало, особенно когда фашисты подошли к самой Москве.
Для раннего оповещения о налетах посты ВНОС надо иметь на территории, не занятой противником, иначе служба не имела возможности предупреждать о приближающихся
Здесь немцев подвела их тактика радиообмена между самолетами. На бомбардировку Москвы они поднимались с разных аэродромов. Чаще всего из Орши, Могилева, Минска. После набора высоты бомбардировщики выстраивались в боевой порядок. Ведущий выходил в эфир и вызывал ведомых. Каждое звено отвечало ведущему. В это время дивизион радиоразведки перехватывал их переговоры, определял примерный состав группы, а также пеленг самолетов.
Через двадцать-тридцать минут сеанс связи между машинами повторялся. Подразделения ОСНАЗ принимали и эти сигналы и определяли, откуда стартовали фашистские ястребы, куда летят и, наконец, сколько их.
Подобные, весьма успешные данные, попадали в руки радиоразведчиков как минимум за час до налета немецких бомбардировщиков к столице. Немедленно шло оповещение штаба ПВО Москвы.
Правда, были в этом противостоянии и свои загадки. Наблюдая за эфиром, радиоразведчики, достаточно просто обнаружив радиообмен между бомбардировщиками, почему-то не слышали переговоров немецких летчиков-истребителей.
Мучил этот вопрос и Юрия Мажорова. Тем более что с фашистскими истребителями у него были свои счеты.
ЗАГАДКА «НЕМЫХ» ИСТРЕБИТЕЛЕЙ
Утром они выехали из расположения дивизиона. Дорога была пустынна. Заснеженный лес подступал к обочинам почти вплотную, но порой их автомашина «ГАЗ», или, как ее ласково называли в части, «Газон» вырывался на простор. Справа и слева стелилась белая снежная пелена, словно огороженная темно-зеленым частоколом елей и сосен на горизонте.
«Газон» трясло на ухабах зимней проселочной дороги, но Мажоров не замечал этого. Он вглядывался вдаль. Вот, оказывается, какая она, серединная Россия, земля его предков. Прожив всю свою недолгую жизнь на юге, в Ташкенте, он был погружен в какой-то полуузбекский-полурусский быт. Приехавшие в Узбекистан русские жили своим укладом, но местные обычаи, культура тем не менее накладывали свой отпечаток. Только здесь Юрий впервые увидел настоящие бревенчатые русские избы, людей «из глубинки», эти прекрасные безоглядные поля, леса. Многие запахи и звуки были для него в новинку: дымок из печных труб с сухим березовым привкусом, мычание коров, далекий лай собак. Все это волновало, трогало неведомые струны души. Было какое-то странное ощущение нереального, совмещение несовместимого. Каждый день он слышал в эфире позывные врага и понимал — враг рядом. И в то же время вокруг тишина и покой, только лязг их грузовика эхом разносится окрест.
«А ведь моя бабушка Матрена Фроловна родом из этих мест, — подумал Юрий. — Стало быть, здесь мои корни». Он высунулся из кабины, чтобы получше рассмотреть окрестности. И вдруг увидел, как из облаков, впереди, прямо по курсу их машины выскользнул немецкий «мессершмитт». И младший сержант Мажоров, и водитель рядовой Лизурик, сидевший за рулем «Газона», впервые попали под обстрел с воздуха. Да, их предупреждали, инструктировали, что на дорогах пиратствуют фашистские истребители, гоняются порой за каждой машиной, повозкой, но то были просто слова.