Погоня за ястребиным глазом . Судьба генерала Мажорова
Шрифт:
Да и маршал Устинов был человеком, который смел и умел отвечать ударом на удар. В общем, перед учеными-оборонщиками поставили задачу создать комплекс защиты танков от ударов сверху.
В ходе учений, на полигоне, отрабатывалась танковая атака. На КП, где находился министр обороны, пригласили и конструкторов. Был среди них и конструктор танков Попов. Мажорову удалось переговорить с ним. Он поинтересовался американской системой ПЛСС. Тот ответил, якобы слышал о такой, но считает, что это только проекты.
— А если не проекты? — спросил Мажоров.
— Тогда нам придется туго, — ответил
О разговоре с конструктором танков Мажоров вспомнил на ремонтном заводе в Дрездене, куда их привезли с танкодрома. Конструкторов провели по цехам, познакомили с мастерами-ремонтниками. Люди это были знающие и любящие технику.
Мажоров залез в башню танка: да, это была могучая и сложная машина, однако американцы правы — верх бронированной крепости самый уязвимый.
Возвратившись с учений, Юрий Николаевич стал размышлять, как уберечь танк от вертикально падающей боеголовки. Было ясно, что боевую машину следует рассматривать как радиолокационную и тепловую цель. Значит, и средства поражения такие же — тепло- или радионаводящиеся. А стало быть, и оружие против них — ловушки, работающие в радио- или инфракрасном диапазоне.
Сначала удалось создать радиоловушки, по размерам совсем небольшие, но превосходящие в несколько раз отражающую поверхность танка. Правда, радиоловушки пришлось наполнить шарообразными отражателями. В качестве тепловых ловушек подошли пиропатроны, которые использовались для защиты вертолетов.
Обдумав все это, генерал Мажоров предложил комплекс защиты танков. Ловушки устанавливались в верхней части танка. Для приведения их в действие использовался компактный радиолокатор с круговым углом обзора. Он включается при угрозе поражения боевой машины. Как только локатор обнаружит движение целей, тут же начинается отстрел ловушек, которые уведут ракеты с заданной траектории.
И на это изобретение Юрий Николаевич получил авторское свидетельство.
Так учения войск Варшавского договора, в которых посчастливилось принять участие генералу Мажорову, подтолкнули талантливого конструктора к осуществлению двух изобретений.
ПОДНЯТАЯ «ЦЕЛИНА»
Нет, в этой главе речь пойдет не о замечательном произведении Михаила Шолохова. В жизни разработчиков «сто восьмого» была своя «Целина». К счастью, успешно поднятая. В 1988 году Государственная комиссия под руководством второго советского космонавта генерал-полковника авиации Германа Титова подписала акт о приемке в эксплуатацию глобальной космической системы разведки «Целина-2». Кстати говоря, эта система успешно работает и поныне.
— Но почему «Целина»? — спросил я у генерала Мажорова. Юрий Николаевич усмехнулся.
— Да, это очень просто. Когда мы начинали работы по этой теме, в мире не было ничего подобного. То есть, образно выражаясь, непаханая целина.
И это действительно так. После полета первого искусственного спутника Земли в 1957 году, не прошло и двух лет, как именно в «сто восьмом» началась разработка системы радиотехнической разведки и наблюдения, которую предстояло разместить на космическом корабле.
Надо отдать должное как руководству института,
Конечно, в далеком 1959-м никто не думал, да и думать не мог ни о какой глобальной системе космической разведки. А будущий председатель Госкомиссии Титов лишь готовился к полету в космос в составе первого отряда космонавтов. Но институт уже делал свои первые шаги к «Целине».
В 1961 году главный конструктор Андрей Загорянский представил первый опытный образец аппаратуры, названной «Куст-12». Это было 12-канальное приемо-анализирующее устройство. Разработка несла в себе все современные технологические решения — импульсный блок питания, двухдиапазонная антенная система, полупроводниковые диоды. В декабре того же года в космос стартовал космический аппарат «Зенит», на борту которого и находилась система «Куст-12».
«Для радиоразведки, — пишет в своей книге «Ракеты и люди» академик Борис Черток, — обнаружения мест расположения радиолокаторов и исследования возможности подслушивания радиопереговоров — институт 108, которым в свое время руководил Аксель Берг, разработал сложную радиоаппаратуру, именовавшуюся «Куст». Собранная этим «Кустом» информация записывалась специальным запоминающимся устройством, которое должно было быть доставлено на Землю в спускаемом аппарате».
Правда, вышло так, что доставлять на Землю из первого полета было нечего. Как известно, запуск этого разведывательного корабля прошел неудачно. «Прогорели «штаны», — как вспоминает тот же Черток, — газопроводы от газогенератора к ТНА. Тяга упала, ступень потеряла управляемость, сработал концевой контакт АВД — аварийного выключения двигателя. Этот сигнал передался на борт объекта. Там его приняла и проанализировала система АПО — аварийного подрыва объекта.
Приземление вне разрешенной территории по заложенной логике запрещено. АПО исправно сработало, и наш первый космический разведчик самоуничтожился взрывом трех килограммов тротила».
Однако, несмотря на неудачу, был подготовлен второй запуск «Зенита-2» и успешно осуществлен в апреле 1962 года. Он и открыл эпоху эффективной стратегической разведки из космоса.
А в это время в «сто восьмом» уже полным ходом шла разработка новой аппаратуры, получившей название «Куст-40». Это был значительный шаг вперед. В «сороковом» планировалось расширить практически в два раза количество каналов. Более того, каждый из каналов должен был обладать повышенной чувствительностью.
К разработке подключили и другие научные организации. В ОКБ МЭИ создавалась радиолиния «Трал-К», по которой информация с космического корабля-разведчика поступала на Землю и сразу же обрабатывалась на электронно-вычислительной машине «Минск».
Главным конструктором по разработке системы «Куст-40» назначили Льва Блюмберга.
Создавалась в институте и аппаратура «Кортик» для морского космического наблюдения и разведки, которая обеспечивала обнаружение и пеленгацию целей на океанских и морских просторах. Однако тему эту пришлось передать в филиал института в Протве. В ЦНИРТИ разворачивались работы по одной из крупнейших современных научных тем — теме «Целина».