Погоня
Шрифт:
Несколько секунд он смотрел ей прямо в лицо. Если бы он не был к ней так близко, то даже и не заметил бы, как быстро произошла в ней перемена, и это выражение в глазах сменилось вдруг ласковым заманиванием, точно у сирены. Это произошло почти моментально. Как только она увидела его, ее взгляд сразу же остановился на нем. Он заметил, как она быстро задышала, сжала вдруг губы, вздрогнула и стала отворачивать в сторону глаза, в которых сразу исчезло выражение сластолюбия и кокетства, составлявшее приманку для зрителей. Затем она проследовала мимо него и снова заулыбалась и закивала им головой.
Он вошел в танцевальный зал. Зал был битком набит, главным образом, мужчинами. Но кое-где среди них мелькали истасканные лица публичных женщин. Их сразу десять пристало к какому-то одному мужчине, и их резкие голоса и наглый смех перекрыли говор мужчин. 6 дальнем конце визжали под аккомпанемент пианино, скрипка и кларнет. В воздухе носился запах винных паров.
Несколько минут Альдос вглядывался в этой громадной палатке в лица толпы, но все еще не находил Дебара. Затем он вышел из нее и, продолжая идти по освещенной улице, зашел в харчевню Ловака. С десяти и до двенадцати часов ночи здесь было так же многолюдно, как и в танцевальном зале. Альдос был знаком с Ловаком. Это был венгр, и вся его харчевня была переполнена русскими, поляками, литовцами. Именно здесь они получали свой национальный борщ, от которого до самого неба пахло луком и чесноком. Иногда сюда заходил поужинать и метис Дебар, и Альдос принялся за поиски. Но тут подошел к нему сам Ловак и сообщил ему, что уже давно не видел Дебара. Тогда Альдос отправился дальше.
Он заглянул еще в дюжину ресторанчиков и в десятки разных распивочных, где до хрипоты работали граммофоны. Остановившись около какой-то табачной лавочки, он зашел в нее купить сигар. Там оказался еще один покупатель. Он закуривал сигару, и свет от большой висячей лампы преломлялся в его бриллиантовом кольце. Из-за зажженной спички он посмотрел на Джона Альдоса, и глаза их встретились.
— Здравствуйте, Джон Альдос! — воскликнул он.
— Добрый вечер, Кульвер Ранн, — ответил Альдос.
На какое-то мгновение нервы у Альдоса напряглись, как сталь. Кульвер Ранн сверкнул белыми зубами. Альдос тоже улыбнулся. Они обменялись холодными, суровыми, чуть не враждебными взглядами. Каждый понял, что оба они были непримиримыми врагами, потому что враги Куэда тем самым становились врагами и Кульвера Ранна. Альдос беззаботно перешел к стеклянной витрине, в которой были выставлены сигары. Своей белоснежной рукой Кульвер Ранн остановил его.
— Позвольте вам предложить мою, Альдос, — пригласил он, открыв перед ним серебряный портсигар. — Мы никогда еще не имели удовольствия покурить вместе.
— Никогда, — ответил Альдос, принимая от него сигару. — Благодарю вас.
Когда он зажег ее, то глаза их встретились опять. Альдос опять направился к витрине.
— Полдюжины самого высшего сорта, — обратился он к приказчику, стоявшему за прилавком, а затем и к Ранну: — Позвольте и мне угостить вас!
— С удовольствием, — отвечал Ранн и затем, посмотрев на него в упор, спросил: — Что вы поделываете здесь, Альдос? Приехали сюда для наблюдений?
— До некоторой
— Оживленный городишко!
— И даже очень. Мне кажется, что именно вы составляете главный гвоздь в его движении.
На секунду глаза Ранна потускнели, и выражение губ сделалось черствым, но затем зубы сверкнули опять. Он принял намек и не сразу нашелся, что ответить.
— Я не устал делать и то немногое, что делал, — сказал он. — А если вы, Альдос, сейчас собираете материал для ваших произведений, то не сумею ли я в чем-нибудь вам помочь? Конечно, если вы еще побудете в нашем городе.
— Буду очень рад, — ответил Альдос. — Вы снабдите меня, как никто, материалом, который я ищу, но только не затруднит ли это вас?
С обеих сторон во взглядах последовал прямой вызов.
— С большим удовольствием! — воскликнул Ранн. — В особенности, если вы рассчитываете здесь еще пожить.
На последних словах было сделано какое-то странное ударение.
Он направился к выходу.
— И если вы здесь еще поживете, — прибавил он, многозначительно сверкнув глазами, — то, возможно, получите столько впечатлений, что самого же себя выведете в одном из ваших талантливых произведений, если ему удастся попасть в печать Спокойной ночи, Альдос!
Минуты две или три после ухода Ранна Альдос еще замешкался в табачной лавке. Затем вышел и вдруг ему пришло на ум не упускать случая и проследить за сообщником Куэда. С надеждой увидеть его опять, он снова отправился вдоль по улице. Было одиннадцать часов, когда он вошел в игорный дом. Пять минут спустя он выходил оттуда, как вдруг его обогнала роскошная женщина, распространяя вокруг себя сильный запах духов. Это была дрессировщица медведя. Теперь она была одета по-городскому, причесана и, по-видимому, после ночного заработка шла к себе домой. Альдоса поразило, что она уходила так рано и притом так торопилась.
Дама эта шла по направлению к большому деревянному дому Ранна, выстроенному в стороне от города у реки. Она не заметила его, когда он стоял у входа в игорный дом, и, прежде чем она, успела скрыться из вида, он отправился вслед за ней. По пути к дому Ранна попалось немало темных улочек и переулочков, и он вскоре совершенно потерял ее.
Пять минут спустя он уже стоял у дома Ранна. С той стороны, откуда он подходил к нему, все окна были темны. Он тихонько обошел вокруг дома и остановился на противоположной стороне. Здесь сквозь плотно задернутую занавеску светился огонь. Альдос осторожно подошел к окну. С одной стороны его занавеска была приподнята каким-то предметом так, что оставалась щелочка в четверть дюйма шириной, сквозь которую проникала полоска света. Альдос заглянул через нее в дом.
Он мог видеть только полкомнаты. Прямо перед ним свисала с потолка хитро устроенная железная лампа и освещала письменный стол из красного дерева. С одной стороны его, вполоборота к нему, сидел Кульвер Ранн. Напротив него — Куэд.
Ранн говорил, а Куэд слушал его, перегнувшись через стол. Не спуская с них глаз, Альдос напряг слух, чтобы услышать, что говорил Ранн. Но до него доносился один только монотонный гул, понять который было нельзя. Насмешливая улыбка сопровождала слова Ранна.