Погост

Антонов Сергей

Как можно ухитриться довести микроскопическую, по меркам нормального человека, двухкомнатную квартиру до такого состояния? Бардак здесь в принципе невозможен!

– Если хорошенько постараться…

Коротаев хмыкнул, все-таки включил свет, сунул ноги в разношенные и очень удобные тем, что не требовалось развязывать шнурки, кроссовки. Повернул дверную защелку и вышел на лестничную площадку.

Темно и тихо. Как у негра в жопе. То, что доктор прописал. Жаль, что спускаться приходилось все на два с половиной пролета. Виталик мог бы идти по

такой лестнице бесконечно, но…

Коротаевы жили на престижном, с точки зрения опытных в жилищных вопросах соседей, втором этаже. Квартира досталась Виталию от родителей, которые переехали жить в дедовский дом и благополучно сгорели заживо, став жертвами неисправной проводки. Так сказали сотрудники МЧС. Впрочем, так они всегда говорили. О том, что произошло на самом деле, не знал никто. Жуткая смерть… Но было это достаточно давно, чтобы боль утраты притупилась. Они жили долго и счастливо. Умерли в один день. Пых и нет никого. Конец сказки. Зачем разбираться в истинных причинах того, что произошло?

Вот и выход. Виталика приветствовал красный глазок домофонной кнопки. Дверь распахнулась с нежной трелью и ночной пилигрим окунулся во мрак двора.

Фонари в этом гребаном городишке почему-то отключали в полночь. Для чего? Мутная, вывихнутая логика. Темень нужна была, чтобы отбить у людей охоту шляться по улицам ночью? Или для того, чтобы преступникам было проще сбежать?

Коротаев поежился от холода. Постоял на крыльце, позволяя глазам адаптироваться к темноте. Обвел взглядом ряд припаркованных у дома автомобилей и двинулся знакомой, не раз и не два проторенной тропой.

Рано с утра, пока темно

Пока темно – пока темно

Рано с утра, пока темно

И мир еще в постели

Чтобы понять, куда идти

Чтобы понять, зачем идти

Без колебаний прими сто грамм

И ты достигнешь цели.

В чем-то Борис Борисыч был прав. Только вот с целью у Виталия были проблемы. Проблемищи. Принять сто грамм – за милую душу. А цель, ебись она в жопу, отсутствовала. Хватит об этом. Не нужна ему никакая цель. Все, чего можно было достигнуть, он уже достиг. Поднялся на гору и теперь скатывался к ее подножию.

Коротаев свернул за угол дома и зашагал по дорожке, ведущей через что-то вроде парка. Липы и березы высаживали военные, которые до развала Союза базировались в его городе с более чем странным названием. Погост. Военно-воздушная база называлась Погост-1 и, согласно легендам, вызывала ужас у акул империализма тем, что на самолетах советских асов были установлены ядерные боеголовки. Никогда отребье НАТОвское не возьмете нас!

М-да. Погост. То еще названьице.

Он как-то пытался разобраться в происхождении этого… Заумное словечко. Астионима. Территориальная единица на Руси. Село, деревня. А еще – кладбище.

Оптимистично настроенная половина Виталика склонялась к территориальной единице. Коротаев-пессимист был уверен, что его городок – одно большое кладбище, где живые мало чем отличаются от мертвецов. Скорее всего, Погост был

разросшимся селом, а статус города обрел после того, как был построен замок-крепость.

Виталик был коренным погостянином. Все его предки покоились на местном кладбище, в почетной его старой части. Почему почетной? По кочану. После аварии ЧАЭС кладбище разрасталось с неимоверной скоростью. Онкология стала самым популярным словом в лексиконе жителей Погоста. Люди мерли, как мухи, получали «гробовые», а затем и сам гроб. Могилы заняли всю гору, которая раньше была пустой. Лес крестов и мраморных надгробий начал спускаться к речушке Погостянке. Лежать на старом кладбище было здесь также почетно, как в Москве быть похороненным на Ваганьковском.

Такой вот, блядь, Погост. В прямом и переносном смыслах.

Шлеп!

– Твою мать!

Правая нога Виталика угодила в лужу, которую он не рассмотрел в темноте. Кроссовок наполнился водой.

Коротаев перешел дорогу и оказался перед входом на так называемую маленькую проходную. Она находилась между гаражами и досталась городу в наследство от летчиков. Маленькая или, если быть точным, пешеходная. Когда-то здесь стояла «вертушка» и граждан, желающих попасть на запретную территорию Погоста-1, встречал грозный солдат-стражник.

Турникет давно убрали, а маленькая проходная стала идеальным местом для засады. Любой, уважающий себя маньяк, именно там подстерегал бы свою жертву.

Виталий проходил, через арку в стене гаражей каждую ночь и всякий раз чувствовал себя неуютно. По позвоночнику скользила ледяная змея, а когда проходная оставалась позади, так и подмывало оглянуться.

На этот раз Коротаев раскритиковал себя за страхи без веского повода и вошел под своды проходной с видом Наполеона, вступившего в Россию. Зазвучало эхо шагов. У маньяка сегодня был выходной.

Виталик без помех прошел через проходную и сделал несколько шагов по мощеной плитками дорожке. Шаг, второй, третий… Шорох за спиной. Коротаев резко обернулся. Не головой, а всем телом. Хотел выругаться, но к горлу подкатил ком. Вышло только пошевелить губами.

В угрюмом сне застыли вещи,

Был странен серый полумрак,

И точно маятник зловещий,

Звучал мой одинокий шаг.

На проходной кто-то был. Виталик видел ЕГО доли секунды. И это хватило на то, чтобы испугаться. Не просто испугаться. Если не кривить душой и не пытаться обмануть самого себя, он чуть не обосрался.

Было отчего. Из темного прямоугольника двери проходной на него взглянуло существо с непомерно большой головой, мертвецки бледной кожей в оранжевой строительной каске. На месте глаз у монстра зияли две черные круглые дыры. Лоб прочерчивали глубокие борозды морщин. Усы щеточкой, рот, представлявший собой узкую линию с опущенными вниз концами и никакого намека на нос.

Не маньяк. Кое-что похуже. Даже самые безбашенные маньяки не могут так выглядеть.

А ты, знаток, разве видал маньяков? Доводилось. Одного, по крайней мере.