Погост
Шрифт:
Лет десять назад Погост содрогнулся от известия о том, что неприметный мужичок-алкаш, работавший на скотобойне, зверски убил и зарыл у себя на огороде четырех женщин. Виталик присутствовал на суде и видел убогого распиздяя, который никак не мог взять в толк, за что его собираются расстрелять. Кличка у него была Мыка и выглядел он, как настоящий мыка – тщедушный, кривоногий, с кукольной мордашкой, на которую Создатель пришил глаза-пуговки.
Нет. На проходной точно не маньяк. Не человек вообще.
– Эй,
Коротаев дернулся от звука собственного голоса. Его неожиданно прорвало. Ком откатился от горла обратно в желудок.
– Кто там?!
Виталик сделал то, что делают все персонажи фильмов ужасов. То, чего категорически делать нельзя – вернулся на проходную.
Никого и ничего. Кроме грязной, местами отвалившейся штукатурки, обнаживший красный кирпич. Как и следовало ожидать, бледный урод был порождением его воспаленной, от беспробудного пьянства, фантазии.
– Гм…
Чтобы разрядить обстановку он начал насвистывать какую-то мелодию и повернулся, чтобы идти, но в этот момент его кто-то похлопал по плечу. Легонько. Почти нежно. Вот только рука хлопальщика, коснувшаяся кожи Коротаева, была ледяной и одновременно горячей, как кусок раскаленного металла. Боковым зрением Виталию удалось рассмотреть пальцы существа – толстые, прямоугольные, лишенные ногтей и какие-то мультяшные.
Наполеон спасался бегством. Виталик смог соображать лишь после того, как его и проклятую проходную разделяло больше сотни метров. Очень вовремя. Из-за поворота выехал автомобиль. Свет фар ослепил Коротаева. Он зажмурился и… С кем-то столкнулся. Ничего удивительного. Пешеходная дорожка повторяла траекторию дороги. Кто-то вышел из-за поворота.
Виталик открыл глаза. Чудище с проходной было не вымыслом, а суровой реальностью. Каким-то образом оно его обогнало, двинулось навстречу и теперь… Смотрело на свою жертву сверху вниз.
– Э-э-э, мужик… Ты че, ослеп?
Коротаев шумно выдохнул.
Человек. Ростом под два метра. Наголо стриженый. В разорванном почти до пупа бардовом свитере, синих спортивных штанах с белыми лампасами и резиновых сапогах. Он бережно прижимал к синей от татуировок груди двухлитровую бутылку «Боброва» и улыбался Виталику.
Что у него с правой рукой? Только два пальца – большой и указательный. Как можно получить такую травму? Ему, что отрезали их по отдельности? А еще татуировка, которая больше других бросалась в глаза. Пентаграмма. Пятиконечная звезда в круге.
Виталик не был знатоком тюремных наколок, но ему казалось, что пентаграмма на груди уголовника – это уж слишком.
– А-а-а, трубы горят… Понимаю.
– Горят…
Коротаев улыбнулся в ответ, обошел мужика и вытер тыльной стороной ладони выступивший на лбу холодный пот.
Допился. У него начались галлюцинации. Надо завязывать, иначе можно сдвинуться по
– Завяжу, – пробормотал Виталик себе под нос. – Видит Бог, завяжу. Только вот сегодня хорошенько напьюсь и… Завяжу, блядью буду.
Коротаев обернулся и увидел, что великан с бутылкой пива тоже смотрит на него. Что вылупился?
Обычный уголовник, который проводит на свободе не больше двух месяцев в году, но… Каков типаж! Чего только стоил массивный, словно вырубленный из камня подбородок и прищуренные, выглядывавшие из-под черных, густых, сросшихся на переносице бровей, глаза.
Будь он Фрэнсисом Фордом Копполой, обязательно взял бы этого великана на роль Дракулы. Такой чертяка оставил бы Лугоши без работы.
Все-таки правильно, что коммунальные службы Погоста отключали фонари. Нечего шляться по ночам. И ему, и таким, как он.
Через несколько минут Виталик увидел призывный свет автозаправки и подсвеченную надпись «Славнефть». Интересно, что она обозначала? Славная нефть? Еще бы. Для владельцев заправки нефть была славной. Золотой, мать ее так.
Коротаев нащупал деньги в кармане джинсов и спустился по ступенькам на площадку с синим модулем, в котором торговали живой водой в любое время суток.
Продавца, маленького, толстого, круглолицего паренька со смешной бородкой, наряженного в зелено-оранжевый комбинезон, он хорошо знал. Еще бы! Почитай, как полгода вместе. В одной, мать ее так, команде. В общей упряжке. Один наливает, второй пьет. Заправщик был очень похож на веселого гнома из детской сказки. Ему бы вместо форменной бейсболки колпак с бубенчиками!
Коротаев вывалил в пластиковую тарелочку на прилавке все, что было у него в карманах.
– Две двухлитровых «Охоты», две водки. И пакет.
Стандартный и очень убойный набор. Виталик особой фантазией в плане бухалова не отличался. Главное – градусы. Обороты. Объемные единицы содержания спирта. В них вся соль. Сладкое забытье. Перемещение из ебаной реальности в сладкий мир сказок и грез.
Веселый гном понимающе кивнул и принялся считать деньги. Ловко и сноровисто. Как и положено гномам, которые живут в подземных пещерах и многократно пересчитывают свои несметные богатства.
– Возьмите.
Теперь кивнул Коротаев.
Не любил, ох как не любил он этот момент. Гном пил в меру и наверняка не был знаком с абстинентным синдромом. А у Виталика предательски тряслись руки, когда он забирал монеты и купюры. Ныла спина и кружилась голова, когда наклонялся, чтобы достать «Большую охоту» из морозильного шкафа.
За время прохождения этих двух этапов Коротаев вспотел. А теперь, под пристальным взглядом продавца-гнома, ему предстояло раскрыть непослушными пальцами слипшийся пластиковый пакет и положить в него свою добычу. Та еще задачка.